– Идите, – тяжело вздохнул ректор и рукой позволили нам идти отдохнуть. – Завтра у вас все по расписанию… – и, мало обращая внимание на наш с Шири разочарованный возглас, добавил: – А мне еще с министром придется разговаривать.

В коридоре не сговариваясь мы поскорее друг с другом попрощались, и было видно, что Шири побежит к Айдану, проведать его здоровье. А раз так, то мне там делать нечего. Холод в сумке давил, и я понимала, что надо быстрее добраться до комнаты, чтобы посмотреть, как там дракончик.

Закрыла на щеколду входную дверь, зимние сапоги с одеждой полетели в угол, и я наконец выдохнула с облегчением. Казалось, с последнего раза здесь стало еще более пыльно и книг прибавилось вдвое. Было это проявлением заботы тролля, что должен был мне доставлять необходимые по списку учебники, или сами книги, обладая магией, плодились я не знала, но первым делом постаралась освободить место на кровати и расположить яйцо там. Сложив подобие кокона из теплого одеяла, я рванула наконец в душ, чтобы смыть с себя жуткие воспоминания последний дней.

– Что за черт? – воскликнула, не сдержав эмоции. Уже представляя, как завалюсь в кровать и просплю остаток дня, шокированно смотрела на бывшее прозрачным яйцом. Теперь оно потемнело. Снизу появились черные мутные разводы и, словно вены, раскинули грязные лапы, протянув их к крошечному бирюзово-голубому дракоше. Он явно чувствовал себя некомфортно. Пришлось действовать быстро. Я рванула к лекарям и, побродив по многочисленным переходам, заставленным пустыми пока кроватями (и зачем так много?), наконец обнаружила Анику, прямо в одежде прикорнувшую на одной из них.

– Тш-ш-ш, – приложила я ко рту палец, чтобы не дай бог не привлечь внимание со стороны других лекарей. – Ты мне нужна.

Мы быстро вернулись ко мне в комнату, и я показала яйцо, которому на глазах становилось хуже.

– Ты откуда его взяла? – удивленно пробормотала подруга, тут же взяв его в руки. – Ты вообще представляешь, что это истинный дракон? Их не существует уже больше нескольких сотен лет, а о ледяных я и слыхом не слышала уж точно! А уж поверь, в биомагии я первая на курсе!

Сбивчиво рассказала про свое приключение в пещере. Анита только головой покачала.

– А я уж грешным делом подумала на вас с профессором неладное, – хихикнула она и прислушалась к ледяному дракоше. – Понятно теперь, он же ледяной у тебя, а ты ему баню устроила. – Я все еще выглядела растерянной, поэтому она объяснила подробнее. – Ну нормальному дракону требовался бы огонь, тогда тебе пришлось бы бежать к профессору и просить его высидеть твое дитятко, – она снова хихикнула, да и я не удержалась от улыбки представив себе Эдриана наседкой, – а этот явно рожден холодом, поэтому, – подруга торжественно протянула мне наполовину потемневшее яйцо, – заморозь его!

Я подумала, что она сошла с ума, затем, вспомнив, при каких обстоятельствах его обнаружила, осторожно приняла яйцо и настроилась на внутренний источник. Выносить дракошу на улицу в снег был явно не мой вариант, значит, придется на время превратить эту комнату не только в пещеру науки, знаний и пыли, но еще и родильный дом ледяного дракоши. Открыв глаза, удивленно осмотрелась. Магия сотворила невозможное: на окнах белоснежный узор, он продолжался и на стенах, перескакивал на книги, и даже пол был покрыт инеем.

– Ну вот, – выдохнула пар изо рта Анита, кивая на яйцо в моих руках, ему уже значительно лучше.

И правда, чернота отступила и теперь еле угадывалась, зато дракончик внутри яйца вроде стал немного больше, толстенькими лапками с коготками упираясь в самое дно полупрозрачного яйца.

– Ладно, я пойду отдыхать, но тебе все равно придется представить твоего питомца профессору и ректору, – попрощалась Анита и ушла.

– Обязательно познакомлю, но позже, да, мой хороший? – спросила я у своего нового друга и, сделав ему снежное покрывало на столе, сама упала в кровать.

На лечение замороженных адептов потребовалось несколько дней. Они медленно, но верно восстанавливались, лекари не нашли у них никаких отклонений, хотя порой они все же вели себя странно. Видимо, последствия произошедшего сказывались. Парочка была нервная, как будто чего-то боялась, но при этом ничего не помнила о том, что произошло. Самые сильные менталисты академии пытались проникнуть в их разум и увидеть последние перед «заморозкой» события, но все было тщетно. Вот они идут по лесу, вот слышат какой-то шум, вот оборачиваются – а дальше пустота, словно кто-то стер все до момента, когда они очнулись в лазарете. Сами ребята ничего не помнили. Может, оно и к лучшему.

Через четыре дня сам ректор, не найдя никаких отклонений, выпустил всю троицу на занятия. Айдан был еще слаб, но стремился быть в строю. И тренировки возобновились. Я уставала так, что вечером просто падала в кровать и засыпала как убитая.

Но этой ночью что-то пошло не так. Я проснулась от странного звука. Сначала не поняла, что это такое, а потом догадалась: это стоны. Но чьи? Пока накинула на себя шаль и сунула ноги в домашнюю обувь, раздался леденящий душу крик. Я подбежала к двери и выглянула наружу, готовясь применить любое из выученных заклинаний. Но в коридоре никого не было. Только виднелись головы тех, кто, как и я, вышел в коридор на крик.

– Что случилось? – спросила заспанным голосом Камилла, та самая девушка, которую заморозили.

– Не знаю, – ответила ей другая, имени которой я не знала. – Кто-то кричал вроде.

Все переглянулись. Никаких звуков больше не было слышно, так что все пожали плечами, сочтя это чьей-то не очень хорошей шуткой, и разошлись по комнатам. Я долго не могла уснуть, лежала, прижимая к себе яйцо, и думала. Что-то не давало покоя, тревожило. Но что именно – я понять не могла.

Наутро на занятиях все только и обсуждали ночное происшествие. Парни сказали, что в их отсеке произошло то же самое. Лично мне это уже не напоминало шутку, но я никому ничего не сказала. И так меня обвиняют во всем, не хватало, чтобы еще и тут я крайней оказалась. Нет уж, пусть сами разбираются.

На следующую ночь все повторилось. Снова какие-то стоны, крики, возня, но на поверку никого. И еще одна ночь, и еще. Происходящее все меньше напоминало забаву и вызывало все больше беспокойства.

Наконец, Шири на занятии напрямую спросила Эдриана, что происходит.

– Мы пока не знаем, – развел руками дракон. – Проверяем магическое воздействие.

– И долго это будет продолжаться? Мы уже неделю не можем нормально спать! – Она встала и сложила руки на груди. Ни дать ни взять обиженная справедливость.

– Пока мы с ректором не разберемся в происходящем, просим всех соблюдать спокойствие, но быть готовыми ко всему. Подобных случаев еще не было, и мы не можем знать, чего ожидать.

– Понятно, никто ничего не знает и не умеет, – фыркнула Шири, садясь. – Как обычно. И почему я не удивлена?

Эдриан в ответ на ее замечание сузил глаза, явно разозлившись, но тут же взял себя в руки и продолжил занятие как ни в чем не бывало. Мы снова и снова отрабатывали приемы сражения с нежитью. У меня эти заклинания скоро из ушей пролезут. Однако стоило признать: магия начала мне поддаваться. С каждым разом выполнять требуемое было все проще, хотя я все равно безбожно отставала от сокурсников. Будь проклят этот чертов ректор, засунувший меня сразу на четвертый курс! Ненавижу!