Наверно, как это бывает после каждого провала, я не был лучшим из возможных соседей по комнате, но Алексу виднее! Я углубился в себя, чтобы собрать силы для ответного удара.

Я больше не чувствую стресса. Большие чемпионаты напоминают мне прыжок с парашютом. Во время спринта я сделал первый шаг, который сделать труднее всего. После шока, который сопровождает первые секунды полета, у меня возникает ощущение, что освоился в незнакомой среде, в которой нахожусь.

Я знаю, что за кулисами персонал решает проблемы скольжения, которые возникли во время спринта. Им, как и мне, нужно снова обрести уверенность после не слишком удачного дебюта. За несколько минут до тестирования лыж я решаю послать сообщение Кристиану и Сильвану. Они уже перебирают десяток пар лыж, уцелевших после отбора предыдущих дней. «Я не буду их тестировать, мне это не нужно, я верю в вас». Эти тесты уже стали ритуалом, но я чувствую, что должен так поступить для того, чтобы они чувствовали себя уверенно.

Когда я приезжаю на стадион, Кристиан спокоен. Он протягивает мне лыжи и, улыбаясь, говорит со своим итальянским акцентом: «Теперь дело за тобой. Это MF 53; те, на которых ты победил в Оберхофе».

Это всего лишь маленькая деталь, но она имеет значение. За два месяца до этого у меня были очень хорошие ощущения на лыжах, но что особенно ценно, я наконец завоевал победу, которая до сих пор ускользала от меня в лесах Тюрингии.

С момента, когда распорядители соревнований пригласили нас в стартовую зону, я заставляю себя оставаться как можно более активным, чтобы вновь не охладиться. До последнего оттягиваю момент, когда нужно будет надеть лыжи, чтобы сохранить мазь, которую сервисеры нанесли под пятку. Стоя в стартовых воротах, на шестой позиции, я смотрю на секундомер. Бьёрндален стартует. Через двенадцать секунд настанет моя очередь броситься вдогонку. 1, 2, 3, 4, я поправляю перчатки, 6, 7, 8, 9, я надеваю очки и упираю палки в снег, чтобы они не соскользнули при первом толчке. 10, 11… Эти секунды кажутся мне бесконечными, и Уле Эйнар как будто уже далеко, когда хронометр наконец меня освобождает.

Я задумал только одну стратегию: как можно быстрее догнать головную группу, чтобы затем стать хозяином своей судьбы. Мне потребуется всего лишь пятьсот метров, чтобы это сделать. Я был удивлен, что догнал соперников так быстро и так легко.

Начало первого круга – это игра в прятки, никто не хочет вести гонку и задавать ритм. Идя в хвосте первой группы, я закипаю, так как чувствую себя в очень хорошей форме и хочу ею воспользоваться. Я решаю ускориться, чтобы утомить перед стрельбой семерых спортсменов, которые бегут вместе со мной.

Устраиваюсь напротив мишени под номером 1 и трачу гораздо больше времени на стрельбу, чем мои соперники. Я очень не хочу совершить ошибку, которая, несомненно, будет фатальной, и чувствую себя достаточно сильным, чтобы наверстать несколько лишних секунд, потраченных на стрельбу.

Я ухожу последним из группы, но мне не составляет никакого труда их нагнать. Что не удается Симону Эдеру. Совершив один промах, он первый прощается с мечтой об олимпийском титуле.

Вторая стрельба представляет собой точную копию первой. Канадец Жан-Филипп Лёгеллек достигает невероятного успеха и поражает свою мишень меньше чем за двадцать секунд! Я ухожу с огневого рубежа на несколько метров позади, в компании Доминика Ландертингера и Ярослава Сокупа.

Бьёрндален и Антон Шипулин, в свою очередь схватившие штраф, будут наблюдать битву за титул из дальних рядов.

Третий круг – решающий. Нас осталось четверо во главе гонки, и только мы собираемся перегруппироваться, как Жан-Филипп жестко падает на несколько метров впереди меня. До этого момента он проводил одну из лучших гонок в своей карьере, а теперь, раздосадованный, смотрит, как мы удаляемся. Он сломал лыжу и вылетел из борьбы за медали. Я остаюсь сконцентрированным и не чувствую ни радости, ни грусти по поводу его падения. В такие моменты сострадания не существует.

Время, которое летело так быстро до начала гонки, теперь представляется мне как в замедленной съемке. Я ясно вижу все, что происходит, предвижу события. Чувствую себя хорошо.

Я избежал столкновения с Жан-Филиппом, не испытав ни малейшего всплеска адреналина. У меня ощущение, что я взял эту гонку под контроль, я более быстр, а также сохраняю больше здравомыслия, чем остальные.

Из опыта знаю, что часто в этот момент гонки ты начинаешь совершать маленькие ошибки, и мне тоже не удается этого избежать на третьей стрельбе.

Я ухожу на штрафной круг и выхожу с него впереди моих преследователей, несмотря на один промах. Ландертингер недалеко – всего в шести секундах, но я ускоряюсь, чтобы он не мог меня догнать. Он грозный финишер, и я хочу оставаться от него в безопасном отдалении.

За двадцать минут интенсивной гонки ноги становятся все более тяжелыми. Мазь под лыжами стирается, это ухудшает скольжение, так что бежать еще труднее.

Перед выходом на стадион, для последней в этом олимпийском пасьюте стрельбы, я по-прежнему в одиночестве возглавляю гонку, но что особенно важно, остаюсь один на один с собой, чтобы собрать в железный кулак все извилины мозга.

На тренировках я представлял эту ситуацию сотни раз, пытаясь придать такую же важность тысячам пуль, как тем пяти, которые мне осталось выпустить в цель для того, чтобы осуществить мою самую прекрасную мечту.

Я знаю, что мне нечего защищать, моя позиция лидера не более чем предварительна, и звания победителя еще придется добиваться.

Я приступаю к стрельбе. Первая хорошо, вторая хорошо, третья хорошо, «оставайся сконцентрированным на технике», четвертая хорошо, «если ты попадешь, ты олимпийский чемпион…» Как раз таких мыслей мы стараемся в любом случае избегать, концентрируя всю энергию на технической стороне. Однако в решающие моменты моей карьеры я использую эти паразитные мысли в качестве вызова, чтобы доказать себе, что я сильнее, чем сомнения, которые нас неизбежно захлестывают.

Палец плавно нажимает на курок, и я знаю, что мой выстрел точен, еще до того, как пуля вылетает из ствола винтовки.

Вижу, как поднимается белый клапан, будто в замедленной съемке. Я ликую.

Ничто не преднамеренно, это живет во мне и я не могу это удержать. Сегодня, когда я просматриваю фотографии с гонки, фото этого волшебного момента, я не узнаю себя. Жесты, взгляд, выражение лица – все это мне не принадлежит. Это говорило мое тело, которому нужно было освободиться от переполнявших его эмоций.

Я ухожу с огневого рубежа, зная, что скоро осуществлю мою мечту. Пока стрелял, я слышал, что Ландертингер промахнулся двумя выстрелами. Мне остается только аккуратно пройти последний круг, чтобы мое чемпионство стало официальным. Я начинаю в быстром темпе, чтобы сохранять как можно больший отрыв от соперников, которые выйдут с огневого рубежа позади меня. На вершине первого подъема стоит Стефан. Он улыбается, но у него сел голос. Это первый человек из нашей команды, которого я встречаю, и у меня не возникает никакого желания прыгнуть в его объятия. Это немного подождет! Даже если я сполна наслаждаюсь этим кругом почета, я должен оставаться сконцентрированным. Предстоящий спуск – в плохом состоянии. Я замедляюсь перед тем, как совершить крутой поворот вправо, и знаю, что как только миную его, ничто больше не может со мной случиться. Жан-Поль, тренер женской сборной, стоит на выходе из виража. В течение всей гонки он находился на этом месте, чтобы помочь нам в случае падения. Он поднимает запасные палки, которые нам, к счастью, не понадобились, молчаливо отдавая мне честь.