ответил я, оглядывая особняк отца. — Просто чудесный…

Элла

Я молча ела, слушая хвалебные оды, которые члены семейства распевали Шону, а в голове крутилась одна картина: как застыло его лицо, когда он увидел меня под руку с кузеном. И то, как остановилось время.

Я сумела избежать его пронзительного взгляда, который он не отрывал от меня ни на секунду. У меня жутко свело живот, задрожали руки и ноги, но я не подала виду. Моя походка оставалась уверенной, потому что я знала, что он это заметит.

Он был слишком наблюдательным.

Бен удивился, но был рад меня видеть, Кайл тоже. А он… Он ничего не сказал. И ничего не сделал, только не спускал с меня глаз.

Как сейчас.

Киара подошла к нему, потом вернулась и прошептала мне, что он очень зол. Когда мы расселись за столом, я ожидала, что он будет меня игнорировать, но не тут-то было. Он смотрел на меня так, словно мое присутствие его раздражало. Нет, хуже: в его настойчивом взгляде читалась ненависть и ярость.

Враждебность, очень похожая на ту, которая переполняла его в самом начале нашей совместной жизни.

И сейчас я избегала взгляда его серых глаз, которые неотступно следили за мной. Они ощупывали каждый миллиметр моей кожи и ловили каждое движение, очень меня нервируя.

Он откашлялся, встал, и за столом повисло неловкое молчание. Краем глаза я заметила, что он вышел, пробормотав:

— Пойду покурю.

Элли весело улыбнулась мне, Киара тоже. А вот Бен, не стесняясь, издал смешок и продолжил беседу с одним из кузенов.

Шон прошептал мне на ухо:

— Я не знал, что ты знакома и с Киарой.

— Это подруга… с которой мы вместе отдыхали. А через нее я познакомилась с Беном и Кайлом… и Элли.

Не совсем вранье… но и не совсем правда.

Он кивнул и переключился на разговор со своим отцом и дядей, Гектором Скоттом. Я помнила и Гектора, и его дочь Сиенну. Что до отца Шона, Ричарда, я никогда его раньше не видела, поскольку их не было на вечере в Лондоне в прошлом году.

Кстати, я отметила, что не было и многих других. Явный перебор незнакомых лиц за столом.

Через несколько минут он вернулся. Не знаю, обратили ли внимание остальные гости на его настроение, но в зале повисла тишина. Повернувшись, я заметила, что Шон рассматривает его с насмешливым видом. Бен еле сдержал очередной язвительный смешок и заработал убийственный взгляд кузена.

Тишина стала тяжелой, в воздухе витали недомолвки.

Он кашлянул, уставившись на тарелку, к которой так и не притронулся. Интересно, о чем он думает? Что говорит себе, видя меня прямо перед собой после года молчания? Что чувствует, узнав, что я вполне жива и решительно настроена его игнорировать?

— Скажи, Элла, как давно ты живешь на Манхэттене? — спросила Джемма.

Внезапно все посмотрели на меня. Ну все, вот он, допрос, которого я опасалась. И любопытство, от которого я мечтала укрыться.

Нога нервно задергалась. Я терпеть не могла оказываться в центре внимания, а тут еще и его внимание, что отнюдь не помогало делу. Он сверлил меня взглядом, словно пронзал насквозь, добираясь до души, он изучал меня без всякого смущения, с каким-то нездоровым удовольствием.

Но пока я пыталась откашляться, чтобы ответить, меня опередил хриплый голос:

— Год.

И впервые наши взгляды встретились. Меня пронзило током. Время вокруг нас словно остановилось.

Я ответила, не спуская с него глаз:

— Совершенно верно… ровно год.

И отвела взгляд, чувствуя, как от такой наглости во мне закипает гнев.

Воздух вдруг заискрил. На его лице мелькнула победная улыбка, и я все поняла. Он хотел прервать мое молчание, чтобы я прекратила его игнорировать. И эта улыбка означала его первую победу.

О, Скотт… до конца вечера еще далеко.

— И как же вы познакомились? — спросил Гектор, кивая на Шона. — Я уверен, что уже виде…

Киара оглушительно раскашлялась, прервав его тираду. Она решила всеми силами помочь мне скрыть правду от Шона. Она уже попросила Сэма, Эбби — младшую сестрицу этого недоумка — и мать Бена ничего не рассказывать об Эшере и обо мне, а также о моем прошлом в сети.

— Она моя соседка! — гордо возгласил Шон. — Мы познакомились после того, как я обустроился в новой квартире. Она потрясающая женщина, и вполне естественно, что мне захотелось вам ее представить.

Эшер поперхнулся вином. Его реакция вызвала у меня улыбку, которую мне с трудом удалось скрыть. Он только сейчас понял, что Шон и мой сосед — одно лицо.

И тут вышеозначенный сосед положил руку на спинку моего стула. Он ко мне не прикоснулся, но сам жест был вполне собственническим. Я услышала, как разбился бокал Эшера, потом извинения официанта, который поспешил его заменить.

Я мельком взглянула на него. Лицо напряглось, потемневшие глаза приклеились к руке Шона. Казалось, если кузен позволит себе лишнее движение, Эшер переломает ему пальцы.

Час от часу не легче.

— Как же здесь шумно, — пожаловалась мать Бена. — Мне больше нравится Лос-Анджелес. У вас в квартире тоже такой шум?

— Я на двадцать третьем этаже, шум города доносится до меня, только когда я выхожу на балкон, — ответила я с робкой улыбкой.

— Она права, — вмешался Шон, — но это Нью-Йорк, шумный и людный. Время — деньги, как здесь говорят, отсюда и постоянное столпотворение. Именно здесь и надо жить, если хочешь иметь влияние в нашем обществе.

Эшер шумно выдохнул. Шон его провоцировал. Я не понимала, что за игру он затеял. Наглость была не тем качеством, которое мне в нем нравилось.

— Я руковожу одной из крупнейших американских компаний, — продолжил Шон, хотя никто его об этом не спрашивал. — И даже если бы я мечтал загорать под пальмами в Лос-Анджелесе, мое призвание не в этом.

Я украдкой бросила взгляд на Эшера. Было любопытно увидеть, как он отреагирует на явную подколку, но он не сводил глаз с руки кузена, лежащей на спинке моего стула. Казалось, разглагольствования Шона его вообще не трогали. Ричард воспользовался паузой, чтобы заговорить о «КСХ», и я с облегчением вздохнула. Хоть перестанут меня расспрашивать.

Эшер уловил мой вздох, пусть и едва слышный, и поднял на меня глаза. На этот раз я посмотрела на него с открытой неприязнью и повернула голову к Киаре, сидящей через два стула.

В сумочке, которую я держала на коленях, завибрировал телефон. Я нахмурилась, увидев имя своего терапевта.

Я встала из-за стола, извинившись, но никто