чувство, или даже тяга. Нужно узнать, почему это цыганское проклятие так играет со мной.

Постоянные передряги, в которые меня заносит, не оставляли шансов для нормальной жизни.

Нужно было раз и навсегда с этим покончить.

Преисполненная решимости я побежала, но сколько бы усилий не прилагала, все догнать ее не могла.

— Подождите… Постойте! — я хотела докричаться до нее, но голос утопал в тумане.

Ноги заплетались в корнях деревьев, я падала, вставала и вновь бежала, чтобы снова упасть и начать всё сначала…

Слёзы отчаяния застилали глаза, но я старалась превозмочь себя и снова встать на ноги. Сил почти не оставалось, но нужно было выбираться от сюда, иначе и вовсе можно сойти с ума.

Словно сквозь толщу воды доносились голоса. Их было немного, но все разные.

Кажется, я узнала голос… Эвана. Того самого — настоящего. Опять брежу?

— Ты меня слышишь? — обеспокоенный голос моего волка врезался в сознание.

Так хотелось ему ответить, но я почему-то не могла.

Всё внимание приковывала дама в плаще и капюшоне, что всё удалялась от меня.

Собрав волю в кулак, я сделала последний рывок и побежала. Тонкие ветви деревьев хлестали по лицу, осыпаясь листьями. Было больно…

Если больно, то жива, — заключила я и прибавила скорости.

Незнакомка пропала и я затормозила, озираясь по сторонам.

— Арлайн, ты слышишь меня? — голос Эвана становился всё громче, но я лишь отмахнулась.

Не сейчас. Есть более приоритетные задачи.

Куда же подевалась эта женщина?

Я бросилась к дереву. Может она спряталась, заметив слежку?

Хотя, как можно было не заметить, если я ей еще и орала вдогонку?

— Куда ж ты подевалась? — отчаялась я отыскать ее.

Что ж, пора искать выход из бездны собственного подсознания. А это дело не простое.

Я развернулась и уперлась носом к носу с незнакомкой.

Осознание ужаса и потерянности нахлынуло, накрыв с головой.

Капюшон плотно укутывал ее, не давая увидеть ни глаз, ни лица.

Сердце гулко застучало, грозясь выскочить из груди. Как же так?!

— Кто ты? — только и спросила ее.

— … Ты… — глухо ответила она.

— Ты живешь здесь?

— … Здесь… — эхом вторила она.

Это какое-то издевательство.

— Поможешь?

Женщина словно замерла, задумавшись на миг.

— Помогу, — она откинула капюшон, и я остолбенела.

Передо мной была… я. Или моя копия.

Она протянула руку, я попятилась.

— Не бойся, — прошептала… Я?

Её касание было легким и невесомым. Что-то подсказывало, что я должна это пережить и что-то понять.

Голос Эвана врезался в сознание и всё резко оборвалось, но я успела кое-что понять.

27

В глаза ударил яркий свет и я на миг ослепла. Это вызвало сначала приступ паники, но потом умиротворение.

Так вероятно должно быть. Жизнь имеет свои полосы: есть светлые, а есть темные. После любого света приходит тьма. Она живет в нас и поглощает наше сознание. Не сразу, а постепенно проникает своими щупальцами в наши головы и завладевает.

— Ну, наконец-то очнулась, — выдохнул кто-то рядом.

Темнота рассеялась, а передо мной на резном дедовом стуле сидел мужчина из моих видений.

Сейчас я уже не понимала, где реальность, а где сон. Он настоящий или это вторая фаза "даров" подсознания? Игры разума?

— Ты мне снишься? — прошептала, понимая, что даже руку не могу поднять от бессилия, чтобы коснуться Эвана.

Да и он ли это вообще?

Он улыбнулся и ямочка на подбородке стала четко видна.

— Это не сон, — прошептал он снова. Голос стал почти хриплым от волнения, которое словно пронизывало воздух.

Его пальцы очертили контур моего лица, и тут пришло осознание, что все это происходит в правду — реально.

Легкие прикосновения дарили какое-то странное сочетание чувств. С одной стороны — вон он, живой и здоровый сидит у моей постели, а с другой — щемящее чувство пустоты и утраты. Я потеряла единственного лучшего друга, хоть и пушистого.

Вот только недавно он, виляя хвостом будил меня лаем по утрам, лизал ладони под столом, когда я не хотела есть кашу на завтрак и прятала чашку от дедовых глаз долой.

Внезапно в голову пришла странная, но логичная мысль.

— Если ты человек, то как же… А как же Олей и Йоган?

Эван резко поднялся и стул с грохотом упал на пол.

Молодой мужчина заломил руки, его лицо исказилось от боли, а глаза увлажнились.

— Олей здесь. С ним всё в порядке, но он все еще… волк… Ты думаешь дед, — он запнулся, — Умер?

Сама только мысль, о том, что с герцогом могло что-то случиться приносила нестерпимую боль, что словно заноза засела в сердце и не отпускала.

Слезы сами собой потекли по щекам. Их надо утереть, но сил не было.

— Не плачь, я рядом. Я с тобой, — старался успокоить Эван, но это не помогало.

— Как же ты смог обратиться?

— Не знаю. Ты помнишь, мне было не так много лет, когда проклятие настигло нас с братом. В его подробности я никогда особо не вдавался. Надежды на спасение не было, поэтому и бередить раны не было нужды. Мне кажется там было что-то о том, что невинная кровь смоет наше проклятие.

Эван посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.

— Какая ж у меня невинная кровь, — хмыкнула не оставаясь в долгу, — Я точно так же как и все тут погрязла во лжи.

— Возможно там было что-то еще или имеет иной смысл. Во всей этой истории хорошо соображал дед. Я не хочу даже предполагать, что с ним что-то могло случиться. Уверен, что сняла проклятие именно ты. Если бы с герцогом что-то случилось, то Олей бы уже стал человеком.

А в этих словах был смысл.

Тогда нужно радоваться, но отчего-то не получалось. Уж слишком велико было потрясение.

— Я рада, что ты снова на своих двух… Но мне нужно отдохнуть.

Сил было еще пока слишком мало, чтобы продолжать этот трудный разговор.

— Как тебе будет угодно, — с легкой грустинкой в голосе произнес Эван, кланяясь и пятясь назад, — Помни, это твое поместье и ты здесь главная.

Молодой человек ушел, а до меня вдруг дошло,