— Ты слышишь, Сашок? — хихикнула Лерка. — Онаих не знает. Да, идет время, и новое поколение не испытывает почтения к прежнимгероям. Конечно, сейчас они приличные люди, по крайней мере, стараются таковымиказаться, но еще пять лет назад.., очень крутые ребята. И вряд ли они оставилипрежние замашки. По крайней мере, если их как следует разозлить, прежниезамашки махом вернутся. Ты понимаешь, о чем я?

— Я даже не слушаю.

— Зря. Послушать умного человека всегда полезно. Проребят я тебе все рассказала, и начальник их службы безопасности проявляет ктебе интерес.

— К тебе тоже проявит, — напомнила я. — Мы вквартире вместе с тобой были.

— У меня Сашок, мне не страшно. К тому же оба —приятели моего муженька, следовательно, неплохо меня знают и хорошо подумают,прежде чем беспокоить. Хотя, если честно, белобрысый сегодня побеспокоил. Потелефону. Я подтвердила твои слова и дала тебе исключительно похвальнуюхарактеристику.

— Спасибо большое. А кто твой муж? — решила япроявить любопытство.

— Векшин Григорий Николаевич.

Я немного покопалась в памяти, потому что фамилия показаласьмне знакомой.

— Тот самый? — спросила я где-то через минуту.

— Наверное, — пожала Лерка плечами. — Другоготакого точно нет.

— Значит, денег у тебя действительно много, если веритьлюдской молве.

— Я много тратила, но кое-что еще есть. Главное,конечно, фирма. Она приносит большой доход. Ее он и захочет вернуть. А по документамона моя. По брачному договору, который он сам же предложил составить, потомучто брал в жены голодранку. При разводе никто из супругов не имеет права насобственность друг друга. Переводя фирму на мое имя, он об этом забыл. Или былуверен в моей любви. Я и в самом деле его любила. Даже вены резала, когда онхотел меня бросить. Видишь, шрамы остались. — Я посмотрела на ее руки ипокачала головой. — С такими дружками он много чего придумает, чтобыденежки вернуть. Но меня не это сейчас беспокоит.

Что-то у них произошло, не зря белобрысый рыщет по городу инатыкается на трупы. Твой Арсений, случайно, планами с тобой не делился?

— Он что, тоже из их компании? — испугалась я.

— Нет. По крайней мере, никогда о нем раньше неслышала. Ты слышал? — обратилась она к Сашку.

Тот замотал головой, как лошадь.

— Но это дела не меняет. Они им заинтересовались. Онмертв. Они заинтересовались тобой. Тебе следует быть очень осторожной. В этихделах ты мало чего смыслишь, так что одна не справишься.

Ты поможешь мне, я тебе.

— Я в твоей помощи не нуждаюсь. И помогать тебе небуду. Я вообще ни во что не хочу вмешиваться.

— Хорошо, — пожала плечами Лерка, чем вызвала моебеспокойство, не пожатием плеч, разумеется, а тем, что уж больно легко со мнойсогласилась.

Потом она достала из сумки паспорт и протянула мне. Только яхотела поинтересоваться, зачем мне ее паспорт, как сообразила, что паспорт мойсобственный. Так и есть: фотография моя, и фамилия тоже моя.

— Откуда у тебя мой паспорт? — сурово спросила я,чтобы Лерка не вздумала увиливать.

— Ты его в машине выронила.

— Ерунда. Говори, как мой паспорт попал к тебе и длячего он тебе понадобился?

— Я нашла его в машине, — спокойно ответила Лерка,и стало ясно: сколько бы я ни спрашивала, ничего нового не услышу.

— Вот что, — разозлилась я, — катитесьотсюда, и давайте договоримся: я вас не знаю, вы меня тоже.

Я не хочу иметь с вами ничего общего.

Лерка молча направилась к двери, Сашок особо разговорчивымникогда не был и сейчас молчал. Услышав, как хлопнула входная дверь, явыглянула в прихожую, убедилась, что оба ушли, и вздохнула с облегчением.

Ночью мне снились кошмары и мучила совесть.

С кошмарами я боролась валерьянкой, а с совестью пыталасьдоговориться. Ранее людей мне гнать от себя не приходилось, оттого-то и былоскверно на душе, но Лерка, твердила я самой себе, это заслужила. И ещенеизвестно, с какой целью она меня обхаживала… Опять же паспорт. Едва мнеудавалось убедить себя, что я поступила правильно, изгнав ее из своей жизни,как тут же вспоминала ее слова об одиночестве. Без друзей, без родни, ссумасшедшим Сашком и мужем, который спит и видит себя вдовцом.

Утром я отправилась на работу, невыспавшаяся и несчастная, акогда часов в восемь вечера вернулась домой, поняла, что все мои несчастьятолько начинаются. Я вошла в квартиру и поначалу решила, что меня навестилиграбители: в квартире разгром, вещи валяются на полу, все шкафы открыты. Явызвала милицию, а пока они в течение двух часов добирались до меня (райотделбыл на соседней улице, потому и приехали так быстро), я убедилась, что ничегоценного из квартиры не пропало. Деньги я храню в сейфе на работе (не очень-тоих бывает много), а золотые украшения и шуба остались нетронутыми, так же кактелевизор и видеомагнитофон. Пропала лишь стеклянная вазочка, но ее осколки яобнаружила в мусорном ведре — таким образом выяснилось, что и на нее непозарились.

Милицию это тоже удивило. Они даже на меня слегка обиделись,потому что побеспокоила я их напрасно. Как только они меня покинули, я сильнозатосковала и даже хотела позвонить Лерке, но гордость пересилила. Тут явспомнила про ключ и бросилась к шкатулке. Крышка открыта, шкатулка опрокинута,ее содержимое разбросано по тумбочке.

Я нашла ключ и вздохнула с облегчением, хотя чего мне занего так волноваться, собственно говоря. Ваза стояла нетронутой, я вытряхнулашпильки и прочую ерунду и увидела брелок с номером. Еще раз взглянула на своюразгромленную квартиру и поспешила ее покинуть, решив некоторое время пожить убабушки. Уже из машины позвонила Софье Сергеевне и предупредила, что вближайшие два дня на работе не появлюсь.

Общение с бабушкой, а также близость к природе произвели наменя самое благоприятное впечатление. Я успокоилась и решила, что Леркасознательно запугивала меня, ничего особо страшного мне не грозит. О том, чтоключ у меня, никто не знает. К тому же вовсе не факт, что искали именно ключ.Арсений погиб, меня с ним в самом деле ничего не связывало, так что могутпроверять и перепроверять мои слова, пока не надоест, лишь бы не переходили кфизическим мерам воздействия.

Я задержалась у бабушки на выходные, а потом и понедельникприхватила. Домой возвращаться я все-таки побаивалась.