«Где она?», после чего я метнулась к дивану, а дверьраспахнулась. В комнату стремительно вошел мужчина, адвокат вприпрыжку следовалза ним.

— Это она? — рявкнул новоприбывший, а я гордовыпрямилась и заявила:

— Это я.

Он замер в трех шагах от меня, хотел что-то сказать, новместо этого лишь вздохнул.

— Лиховицкая Анна Михайловна, — влез адвокат,выглядывая из-за спины своего спутника. — А это Векшин ГригорийНиколаевич, — промямлил он, хотя я и так догадалась, кто передо мной.

— Очень приятно, — заявил Гришка, приблизился,сграбастал мою руку и поцеловал ее. Я-то думала, что он начнет военные действияпрямо здесь, и оттого малость растерялась. — Вы подруга Леры? —спросил он, голос его изменился, львиный рык исчез, теперь в голосе звучалапрямо-таки божественная музыка.

— Да, — промямлила я, глядя на него во все глаза.Его физиономия расцвела в улыбке. Надо сказать, улыбаться он умел. Я быстрооглядела его с ног до головы и пришла к выводу, что Лерка спятила.

Выходить замуж за такого типа — значит нажить себе головнуюболь на всю оставшуюся жизнь. Так хорош, что зубы сводит, а сколько проживешь сзубной болью, да и что это за жизнь вообще?

— Господи, как вы красивы, — пробормотал он, нодовольно внятно, чтобы я услышала. Любой женщине такое придется по нраву. Уменя не было повода ему не верить, если б не одно обстоятельство: он знал, чтоя оттяпала у него состояние, так что в глубине души наверняка желал мнепровалиться сквозь землю. Следовательно, он ужасный притворщик, а меня, скореевсего, считает дурой.

Это было обидно. Приоткрыв рот, я начала пожирать еговзглядом, чтобы вселить уверенность, что его чары произвели на меня прямо-такисокрушительное впечатление.

— Вы закончили? — точно что-то вспомнив,повернулся Гришка к адвокату. Тот вытаращил глаза и не сразу сообразил, чего отнего хотят, а когда сообразил, поспешно кивнул:

— В общем, да.

— Значит, вы уже знаете, что стали богатой наследницей? —улыбнулся Гришка.

— Это так неожиданно… — промямлила я.

— Чудеса случаются всегда неожиданно. Пять минут назадя готов был свернуть вам шею, а теперь благодарен своей покойной супруге: еслибы не ее взбалмошный характер, мы бы, возможно, никогда не встретились.

«Ну и нахал», — подумала я и покраснела со злости, ноГришка, должно быть, решил, что от удовольствия.

— Я вас провожу, — сказал он значительно, точнообещал мне вечное блаженство. Я повисла на его руке, готовая сию минутускончаться от восторга.

Мы выплыли из кабинета, ничего не замечая вокруг. То естья-то, к примеру, заметила, что двигаем мы прямехонько на дверной косяк, иизменила траекторию, хотя Гришка, может, как раз и добивался, чтобы я со всегоразгона впечаталась лбом в чертову деревяшку. Сам он тоже бдительности нетерял, по крайней мере, двери открывал не носом, а рукой.

Мы оказались на улице и дружно вздохнули. Я в основномоттого, что благополучно миновала все дверные косяки.

— Могу ли я угостить вас чашечкой кофе? — зашепталГришка, Ему явно не хватало зеркала, оттого он и косился на витрины. Я же и безних знала, что мне цены нет, потому что, когда мне в голову приходит фантазияразыграть внезапную страсть, чайник на кухне плавится. А Гришка все-таки живойчеловек, хотя и «чайник» тоже, раз решил, что все бабы дуры по определению.Ничего подобного, и он очень скоро в этом убедится.

— Я… — начала я, пытаясь выровнять дыхание, и облизнулагубы. Гришка уставился на это действо так, точно ничего подобного в жизни невидел, и тоже облизнулся, как кот. Особой красоты в этом не было, зато сразустало ясно: в настоящий момент он не прикидывается, и если б не многочисленныеграждане вокруг, то с удовольствием связал бы свою судьбу с моей на некотороевремя.

— Здесь рядом есть кафе, — пробормотал он ипотащил меня в сторону от моей машины, сжимая руку так, точно боялся, что ясбегу.

Я демонстрировала противоречивость чувств, испуганно взиралана него, но и с надеждой тоже. Мол, вижу, не туда меня заносит, но ничего ужеподелать не могу.

Кафе, хоть и называлось так скромно, внутренним убранством иценами больше походило на ресторан. Зал был пуст, официант тосковал возле входаи обрадовался нам, как родным. Мы устроились за ближайшим столиком. Вместо кофеГришка заказал шампанское. Мы выпили, и я попыталась прийти в себя, то естьогляделась с некоторым недоумением, перевела взгляд на Гришку, улыбнуласьуголками губ и, вздохнув, произнесла вполне внятно:

— Все это так неожиданно.

— Наша встреча? — проявил интерес Гришка и положилсвою ладонь на мою.

— Да. Наследство и наша встреча. Я не понимаю, почемуона это сделала…

— Моя покойная супруга отличалась нестандартныммышлением. Если честно, я считаю ее выходку жестом отчаяния. Мы расстались ужедовольно давно, хотя и не оформили развод. Думаю, она не собиралась умирать, азатея с завещанием просто очередное сумасбродное представление. Наш адвокатуведомил меня о завещании, и она наверняка ожидала, что я захочу встретиться сней, чтобы обсудить ситуацию. Дело в том, что это ведь мои деньги, то естьзаработаны они мною. В силу обстоятельств я передоверил их Валерии, и она былаубеждена, что сможет таким образом удержать меня. Но она ошиблась. — Тутон добавил жара в очи и сжал мою руку. — Я не вернулся бы к ней ни закакие сокровища мира.

— Почему? — пролепетала я.

— Почему? — усмехнулся он и откинулся на спинкустула, глядя на меня с улыбкой, точно я была несмышленое дитя. — Потомучто больше не любил ее. Деньги для меня не имеют большого значения.

То есть они имеют значение, но я расстаюсь с ними легко,потому что знаю: я заработаю столько, сколько мне понадобится. А жить счеловеком, которого уже давно не любишь, не уважаешь.., по-моему, страшнаягадость.

— Но как это могло случиться? — вторично облизнувгубы, раз это так понравилось Гришке, спросила я.

— Что? — засмотревшись на мои манипуляции, несразу сообразил он.

— Как случилось, что вы разлюбили ее?

— Она мне изменила, — пожал он плечами.

— Изменила вам? — пролепетала я с таким видом,точно он заявил, что Земля плоская и держится на трех китах.