Ли обняла его и поцеловала в щеку, поддавшись порыву. То, что мужчина, всю жизнь презирающий лесть и ложь, так сильно верил в ее мечту, окрыляло и невероятно радовало Ли.

Ставрос оставил Ли с Хелен и принял бокал шампанского от официанта. Когда они зашли в огромный оживленный зал, его умиляли ее восторженные восклицания при виде знаменитых модельеров и икон стиля.

Его кожа все еще хранила тепло нежного прикосновения ее губ, и он все еще помнил их опьяняющий вкус. Ему стоило титанических усилий сдержаться в машине и не заняться с ней любовью прямо там.

Банкет перед показом был в самом разгаре. Среди присутствующих он заметил актрис и певиц одна другой краше. Но его взгляд неотрывно следовал только за Ли, которая порхала по залу, отчего подол ее платья кокетливо развевался.

Позже Ставрос представил жену еще нескольким своим знакомым. Его сердце наполнилось странным горько-сладким чувством, когда она представилась как Ли Хантингтон, украдкой глядя на мужа.

– Теперь, когда уже поздно, я начинаю понимать, в чем преимущества быть твоей женой. Такое ощущение, что тебя знает каждый. – Ее карие глаза светились радостью и восхищением.

– Хочешь перекусить? – спросил Ставрос, взяв тарелку с подноса на столе.

Ли не соизволила ответить, а лишь схватила его за руку и отправила себе в рот маленькое пирожное, которым собирался полакомиться Ставрос. Облизав кончики его пальцев, ее рот сомкнулся вокруг одного из них. Возбуждение накрыло Ставроса с головой за секунду, и его плоть тут же налилась мучительной тяжестью.

Схватив Ли за руку, он поспешно завел ее за длинную колонну и с остервенением поцеловал, сжимая мягкую грудь. Ее твердый сосок впился в его ладонь, и заставил его прикусить ее нижнюю губу. Ли тихонько застонала от боли, и лишь это вернуло его к реальности.

– Ты не задал вопрос. – Его неожиданный порыв явно сбил ее с толку.

– Не стоит ждать, что мужчина, пальцы которого ты с наслаждением облизываешь, будет вести хладнокровно, – серьезным тоном объяснил Ставрос, но его глаза улыбались.

– О… – Ли провела языком по вспухшим губам, и от этого невинного движения Ставроса снова бросило в жар. – Спасибо, я запомню это на случай, если мне снова захочется облизать пальцы какого-нибудь мужчины.

В его взгляде тут же блеснул гнев, и ее сердце заликовало. Не только он имел над ней власть. Химия их тел рождала нечто, что лишало их обоих самообладания, превращая в пленников этого наваждения.

– Теперь я хочу задать вопрос.

Ставрос удивленно вздернул брови, но кивнул в знак согласия.

Хелен поразила ее своей красотой и элегантностью. Эта женщина и бровью не повела, увидев Ли, и разговаривала с ней точно так же, как и с другими участниками показа, не пытаясь набиться в подруги или держаться подчеркнуто холодно.

Оказаться со Ставросом в одной постели – неизбежность, которая неумолимо приближалась со скоростью скорого поезда.

– Как так получается, что ты целуешь меня, но… У тебя же есть Хелен. Вы решили взять тайм-аут в ваших отношениях, пока я не исчезну из твоей жизни? Что случится, если…

– Продолжай.

– Не заставляй меня это говорить.

– Нет, скажи.

– Если мы займемся сексом и Хелен узнает об этом, какой будет ее реакция?

– А ты… была бы не против?

– Дело не в этом! – раздраженно воскликнула Ли.

– Тогда какое значение имеет мой ответ?

– Ты обещал мне правду, Ставрос! – Ли ткнула пальцем его грудь.

Подхватив ее на руки, он прижался к ней всем телом.

– Ты прячешься от своей правды каждый день… Разве ты вынесешь мою?

– Не сомневайся в этом.

– В тот день на яхте Дмитрия я сказал тебе, что наш брак имеет для меня огромное значение. И всегда доказывал это. Я не прикасался к Хелен или к какой-нибудь другой женщине с тех пор, как женился на тебе. И так будет всегда, пока я твой муж.

«Твой муж»…

Весь мир Ли перевернулся в одно мгновение. Она чувствовала, что теряет почву под ногами.

– Ты лжешь…

Но Ставрос никогда не лгал, всегда выполнял свои обещания, руководствуясь сводом правил, основанных на чести и благородстве. А Ли… Она никогда не выдержит сравнения с ним.

Страх снова сковал ее.

– Прошло пять лет. Ни один мужчина не может так долго обходиться без секса.

– Но я не похож на остальных, – произнес он просто, без бравады или самолюбования– Обещание, данное Джианису, важно для меня, как и те клятвы, которые я произнес у алтаря. Не отрицаю, что я не относился к тебе как к жене в прошлом, но наш брак – это обязательство, которое я намерен исполнять до последнего вздоха. Поэтому я ждал, пока ты повзрослеешь, изменишься. Мне казалось, я должен…

– Исправить меня, как испорченный прибор, чтобы я стала достойна тебя? – договорила Ли в порыве гнева.

– Нет, я думал, что нам обоим нужно время. Но ведь тебе вовсе и не надо было меняться, правда?

Ли так давно хотелось рассказать ему всю правду, чтобы Ставрос увидел настоящую ее. Но теперь, когда это случилось, Ли чувствовала себя слишком уязвимой, словно полностью обнаженной.

Неожиданно воцарившаяся тишина в зале заставила ее вспомнить о предстоящем шоу.

– Я пропущу показ. – Но он встал на ее пути и прижал к стене.

– Расскажи мне о Калисте. Я заслуживаю знать правду. Если ты никогда не употребляла наркотики, значит, ты не заставляла ее принимать их.

Она закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы.

– Я ходила на все вечеринки, которые ты мне запрещал посещать, пила там до головокружения, флиртовала с парнями и тратила деньги направо и налево, лишь бы позлить тебя, но я никогда не прикасалась к наркотикам.

Смятение и чувство вины в ее глазах поразили его, и Ставрос даже не стал спрашивать, почему Ли скрывала это столько времени. Потому что тогда он бы ни за что не поверил ей, упиваясь своей болью и обвиняя во всем лишь ее.

– Тогда почему ты выглядишь такой виноватой?

– Потому что я одолжила ей деньги. Я так рассердилась на тебя за то, что ты заставил меня вернуться из Нью-Йорка… Поэтому, когда Калиста сказала, что ей нужны наличные и что ты никогда не дашь ей столько, я отдала ей все до последнего цента.

Ее дрожащее тело упало на его грудь, и его руки нежно обвили его.

Сестра заняла деньги у нее, прекрасно зная, что ему это не понравится, что он разозлится на нее.

Ставрос ничего не знал о Калисте. Невидимая гиря повисла на его шее и безжалостно душила. Ли оказалась права и в этом.

Ли не могла больше говорить из-за мучительной боли в его взгляде. Ставрос относился к ней и сестре строго, но Калиста всегда изображала из себя жизнерадостную послушную девушку и никогда не делилась с ним своими проблемами, хотя часто бывала в подавленном, почти депрессивном состоянии.