друзей накануне ссоры и превращения во врагов подслушал Хоито. Он даже не предполагал, что происходит в его сердце в тот момент.

Миллионы атлантов, которые из пыли образовали сердце мальчика, возмутились. На совете было решено стереть следы последнего разговора доктора Агиля и Хьяльти из их памяти. Хоито нечего не понимая, подошел к Хьяльти и обнял ученого, а вслед за этим и доктора. Потом ничего не объясняя удалился.

— Странный мальчик, твой Хоито, произнес археолог.

— Да, странностей хватает, но он спас мне жизнь, а заодно, и вам.

Доктор тоже не мог понять порыв подростка, который вызывал у него тайный ужас, он то знал, что человек существует без сердца, мистика!

Если бы Гомс узнал этот секрет, то проник в сердце Хоито и уничтожил тех атлантов, которые спасались там, вырвавшись из мира пылинок-зомби, подчиненных прихоти Ветра. Но дело было сделано. Два человека начисто забыли о последних минутах разговора, а Агиль о тайне, которую носил в себе.

Миллионы атлантов-пылинок, составляющих сердце Хоито, вздохнули с облегчением.

Тут словно по какому-то адскому плану подоспела как раз ссора Хьяльти с женой и разрыв его с доктором Агилем.

Раскрытая частично тайна, опять благополучно ушла в небытие.

Любая тайна чувствует себя уютнее всего там, где она еще не раскрыта. И умирает, когда становится чьим-то достоянием.

Глава 21

Свен бежит за Агилем, разрыв с Хьяльти

1

Агиля не покидало тревожное состояние. Словно какая-то ноша навалиться сейчас и придется с ней бороться, нести ее помимо своей воли. Что это за странное ощущение? Пока он рассуждал на эту тему, замедлил шаги: «И как та женщина, жена Хьяльти похожа на… нет… привиделось. Откуда? Здесь, в джунглях Эквадора? И потом, она жена Хьяльти, а там…»

Руки машинально отводили в сторону наклонившиеся над тропинкой почти до пояса ветки. Внезапно его кто-то окликнул.

Нет! Не может быть! Это был её голос. Той, которая не стала его судьбой. Голос из прошлого. Его догоняла жена Хьяльти Свен. Она вела за руку маленького мальчика. Кажется его зовут Йодис.

Ветка хлестнула незащищенное лицо доктора, и на руку упала капля крови из рассеченного лба.

— Агиль! — голос женщины оборвался хрипотой.

Доктор машинально сделал ещё несколько шагов и остановился. Все таки… это она…

И он не знал, что ему хочется больше: бежать к случайно встреченной, сломя голову, и обнять, гладить, радоваться встрече… или умчаться от неё без оглядки? Эта женщина всколыхнула прошлое, которое он уже давно зачеркнул, смирился. Да и дома семья: жена, двое детей.

— Агиль! — женщина вдруг закричала душераздирающим голосом, словно ей грозила смертельная опасность.

Доктор поймался и стоял, как вкопанный. Решения не было. Сознание отказывалось давать совет, а чувства замерли, как сосулька. Он отвернулся, и ждал, как люди безропотно ждут свою судьбу, не в силах что-то изменить.

А Свен на ходу все говорила и говорила. Лес затих, словно тоже прислушивался к страстной исповеди женщины. Маленький мальчик испуганно озирался по сторонам. Он ничего не понимал. Мама оторвала его от интересного разговора с учителем, как он называл индейца проводника Скользкую Тень, и поволокла быстро через заросли по едва заметной дорожке. Уже все тело искололи ветки и какая-то трава, похожая на крапиву.

Агиль! — голос был уже почти рядом с доктором. Он слышал каждое слово, но сил повернуться не было. Повернуться значило: перечеркнуть свою нынешнюю жизнь и начать всё сначала — а как же его семья? Нет! Ему нужно бороться.

Когда подбежала Свен, он уже знал из безумной скороговорки, как она страстно желала встречи все эти годы разлуки, как думала только о нём бессонными ночами. Как продолжает любить его и сейчас. Она, будучи женой Хьяльти, не раз порывалась поехать в Эквадор в надежде на встречу с ним, и даже наняла частного детектива, чтобы узнать адрес.

Наконец, Агиль не выдержал, повернулся и с каменным лицом закричал:

— Нет! Ты понимаешь, нет! Я ничего не слышал! И у меня семья! Как ты можешь… здесь… у тебя тоже семья! Подумай! — мужчина с ног до головы покрылся потом, но не от жары, к которой он привык, а от волнения. И доктор оттолкнул обезумевшую женщину и побежал так, словно за ним гнался ягуар или кайман. Ох, если бы он только знал! Ни за что не отправился в этот проклятый поход. Но ведь нужно было спасать людей… Мысли путались, а ноги сами уводили, как казалось, от смертельной опасности.

Агиль не хотел разрушать с таким трудом созданное спокойствие, интересную работу, преданную семью. Остановиться и дать себя догнать Свен, значило потерять все!

А женщина продолжала его преследовать. Ей уже ничего не оставалось. Она перед этим объяснилась с Хьяльти и мягкий мужчина отпустил её, как ему не было тяжело, а возможно, профессору было всё равно. Он горел лишь одной целью. И пока Свен бежала за возлюбленным, женщину её преследовала мысль: а может, он отпустил меня, поскольку никогда и не любил? Порой казалось, что Хьяльти одержим работой и желанием найти библиотеку атлантов, а все остальное для него химера, ничто.

Как только она объяснилась, Хьяльти и вправду углубился в карты, словно для него ничего не значило расставание с ней, а может он так переживал. Для Свен всё это было уже не важно. У неё была одна цель — догнать свою судьбу. Ничего, что он убегает от неё, это даже хорошо. Она его догонит изможденного, уставшего и легче будет завоевать. Она ни за что не отпустит свою судьбу! Ноги несли её вперед, словно были крыльями птицы.

И в конце концов Агиль не выдержал и остановился, а может в его остановили какие-то душевные тормоза. Судьба решила: хватит испытывать судьбу!

Его остановил окрик:

— Обернись, твой сын отстал, он сейчас плачет там, один, ему страшно, неужели ты так жесток!

— Мой сын? — Агиль остановился.

— Я отказалась делать аборт, помнишь, как ты меня уговаривал, — задыхаясь от долгой пробежки, говорила женщина, — неужели ты хочешь