любовника; но на пиру, который он затем собирает, жена отравляет его), встречаем в варианте из Верхней Зимней Золотицы от В. И. Чекалева (Марк., 103), где эпизод пира и отравления дан более развернуто и дополняется еще отравлением племянницы.

154. Князь Михайло. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 112.

Текст без начала. В отдельных деталях несколько отличается от других золотицких вариантов: князь Михайло пытается заколоться сразу же после того, как не нашел княгини, о случившемся он узнает только от «нянек-манек», они советуют закинуть тоню, князь бросается в море. Эти мотивы, а также имя жены (Катерина) и название моря (Хвалынское) роднят этот вариант с пинежскими текстами (Аст., II, 195, 197, 204, 219, стр. 777).

155. Моряночка. Запись И. И. Колесницкой и М. А. Шнеерсон в июле 1937 г. от Ульяны Михайловны Онуфриевой, 70 л., Архангельская обл., Приморский р-н, д. Нижняя Зимняя Золотица.

Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 114.

Текст имеет характерные черты золотицких вариантов, совпадает с ними и фразеологически (ср., например, стихи 26—27, 33—34 с соответствующими местами текста № 27 у Маркова, стихи 20—22 с соответствующими стихами текста № 114 у Маркова). В конце, как и в вариантах №№ 132, 138 настоящего издания, рассказывается о возвращении разбойников вместе с сестрой к матери, но о дальнейшей судьбе не говорится.

156. [Моряночка]. Запись А. М. Астаховой 4 августа 1937 г. от Авдотьи Ивановны Седуновой, 72 лет, Архангельская обл., Приморский р-н, д. Нижняя Зимняя Золотица.

Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 114.

Обычный тип золотицкой обработки сюжета. Указание, что взяли в полон не только морянку, но и морянина, — очевидный результат забывания трагической ситуации, о чем свидетельствует и конечное примечание.

157—158. Записи Э. Г. Бородиной-Морозовой 1939 и 1945 гг. от Серафимы Яковлевны Седуновой, 62 л., Архангельская обл., Приморский р-н, д. Нижняя Зимняя Золотица.

157. Чурилушка Пленкович и Вадихматьева жена. Запись 10 июня 1945 г.

Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 151.

Текст Седуновой сохранил характерные черты зимнезолотицкой обработки сюжета: в него введена роль Алеши Поповича, который и доносит обманутому мужу об измене его жены; служанка — племянница мужа, но она заодно с женой (в данном варианте это еще более подчеркивается — при возвращении мужа она спешит предупредить неверную жену); жена объясняет присутствие вещей Чурилы занесением их бабушкиными детьми. Сохранены и отдельные детали зимнезолотицких вариантов: «ремешок семишолковый», за который «дерьгат» Чурила, а затем и муж, разговор служанки с Чурилой и с возвратившимся дядюшкой через «окошечко», которое она открывает «немножечко», указание на одновременное прохождение по дорожке Чурилы и Алеши, двух братьев «крестовых», «названых» и др. Особенно близок данный текст по композиции и словесной ткани к варианту № 87 сборника Маркова, см. также: Марк., 103; Марк.-Богосл., I, стр. 80. Последний был записан от Ф. Т. Пономарева (Почошкина) деда сказительницы, на которого она и сослалась, в ответ на вопрос, от кого она слышала былину: «Слыхала от деда Федора Тимофеевича Почошкина и от матери своей Марии Федоровны и от тетки своей Наталии Федоровны, обе ему дочери были».

Текст Серафимы Седуновой короче и варианта Пономарева, и других названных зимнезолотицких вариантов. В нем нет подробного описания встречи Чурилы неверной женой (Марк., 87, 103) и прихода Алеши Поповича в церковь (см. все три варианта), нет подкупа Чурилой служанки и монолога обманутого мужа в церкви, угрожающего Чуриле (вариант Пономарева), нет описания расправы с Чурилой. Более кратко переданы и другие эпизоды. Это делает текст значительно более динамичным. В качестве художественных особенностей текста следует отметить стройную композицию, живой диалог, украшающие эпитеты (лампадочки хрустальные, свечи воскуяровые и др.) и особенно изображение действующих лиц в быстрых движениях: служанка выбегает на бряцание кольца, открывает и закрывает окошко, бежит предупредить жену о приходе Чурилы, а затем о возвращении мужа, Вадихматей, узнав об измене жены, «крутёхонько собирается» и устремляется к «широку́ двору».

158. Самаряночка. Запись 29 августа 1939 г.

Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 114.

Как все золотицкие тексты, данный изображает путешествие морянина с семьей на лошадях, а не в лодке, но не в карете, как у П. С. Пахоловой и М. С. Крюковой, а в санках (деталь, связанная, очевидно, с обычными переездами на санях и летом по северному бездорожью). «Моряночка» («Заморяночка») превратилась в «Самаряночку», наверное, под влиянием каких-либо книжных историй, в которых упоминалась Самария (см. вторую ремарку исполнительницы): Седунова вспомнила о Филарете Ефимовиче Стрелкове, который якобы эту балладу «читал в книгах».

159—161. Былины Тита Егоровича Точилова, 57 л., из Верхней Зимней Золотицы, записанные им самим и присланные в письмах к А. М. Астаховой в 1938 г.

159. [Илья Муромец, исцеление и выезд на подвиги]. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 92.

Текст представляет собой контаминацию былины об исцелениии Ильи Муромца с рассказом о первом его подвиге. Но вопреки общерусской традиции, в которой сюжет об исцелении объединяется обычно с былиной об Илье Муромце и Соловье-разбойнике, здесь он присоединен к встрече Ильи в поле с чужеземным богатырем. Былина осталась незаконченной, по словам Точилова, вследствие нехватки у него бумаги. Но после посылки ему тетрадей Точилов прислал еще былину о Добрыне и Алеше, три сказки и объемистую автобиографию («былину из своей жизни»), данный же текст так и остался незаконченным.

В завершенной части на сюжет исцеления Т. Е. Точилов следует традиционной композиции: родители Ильи-седуна уходят на работу, прохожие калики исцеляют Илью и наделяют его силой при помощи чары вина, которую по их просьбе приносит им Илья, и которую они ему «отворачивают». Илья Муромец по совету калик выхаживает себе богатырского коня. Сохранен и эпизод повторного подношения чары с целью уменьшить первоначально полученную Ильей чрезмерную силу. Но обычный эпизод помощи Ильи родителям в их крестьянской работе отсутствует.

160. [Добрыня Никитич и Алеша Попович]. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 98.

Текст восходит к варианту, записанному А. В. Марковым в Верхней Золотице от А. П. Бурой и А. И. Лыткиной (Марк., 112), повторяя точно всю композицию и все своеобразные детали. В частности, повторяет и необычный наказ Добрыни жене не идти спустя 12 лет ни за кого, а идти за Алешу Поповича (Марк., стр. 555). Таким образом, традиционный острый конфликт (нарушение женой наказа Добрыни под давлением «высоких сватов», князя Владимира и княгини Апраксии) исчезает, остается только вина Алеши Поповича, принесшего обманную весть о гибели Добрыни. В соответствии с таким построением сюжета отсутствует суровая расправа Добрыни с Алешей, а также укор князю, который, как и в тексте сборника Маркова, никакого участия в интриге не принимает. Сохраняется только насмешка Добрыни в адрес Алеши