от вина и пива (с традиционным повторением — в первый раз Илья получает излишек силы, во второй раз сила сбавляется наполовину), приход Ильи к родителям на пожню (но без эпизода помощи родителям). В рассказ о встрече с Соловьем Бронникова вставила традиционный упрек Ильи коню, споткнувшемуся от свиста Соловья. В сцену расправы с Соловьем-разбойником внесена отсутствующая в лубке деталь — Илья убивает Соловья «столетним дубом», деталь вообще необычная для данной сцены и возникшая у Бронниковой как припоминание расправы Ильи или другого богатыря с врагом из какой-нибудь другой былины. В остальном текст Бронниковой очень точно следует за лубком.

146. [Сорок калик]. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 137.

Традиционное начало былины. Эпизод прельщения калики Михайла Апраксией не развернут, и потому непонятен ее поступок — прятание в сумку калики золотой чаши.

147—149. Записи Э. Г. Бородиной-Морозовой 20 октября 1940 г. от Григория Михайловича Плакуева, 72 л., Архангельская обл., Приморский р-н, д. Нижняя Зимняя Золотица.

147. Дюк Степанович. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 105.

Прозаический пересказ былины о Дюке в традиционной золотицкой обработке (см. примечание к № 105 настоящего сборника). Но передача традиционной золотицкой композиции сильно обеднена: нет пышного описания «подворьица» Дюка, с которого начинаются все золотицкие варианты и которое в некоторых повторяется в дальнейшем рассказе. Сокращено вообще сопоставление Дюком Киева со своим родным городом. Уменьшено число посланных оценщиков: едет один Добрыня Никитич во всех других вариантах — Добрыня с Алешей Поповичем, у П. С. Пахоловой — Илья Муромец. Своеобразна и нигде в других вариантах не встречается концовка связывающая былину о Дюке с общей героической направленностью русского былинного эпоса: Дюк обещает князю Владимиру быть защитником его от внешних врагов.

По словам Плакуева, он усвоил содержание былины от своего дяди, Гаврилы Леонтьевича Крюкова, на тоне. Сравнение пересказа Плакуева с текстом Г. Л. Крюкова (Марк.-Богосл., I, стр. 88) показывает значительное сокращение и отмеченное уже обеднение содержания в передаче Плакуева, но основные опорные эпизоды сохранены.

148. Петровичи-Сбродовичи. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 108.

Золотицкий тип былины о сестре Петровичей-Сбродовичей, пересказанный прозой. Традиционная композиция, включающая мотив неверности жен (своеобразная черта золотицких вариантов) сохранена (ср.: Марк., 7 и 93), но передана очень кратко. Необычным является упоминание об Илье Муромце как любовнике жен Петровичей-Сбродовичей. В записанных в 1900-е годы вариантах имена любовников неустойчивы: в одном это Чурила и Перемякин племянник, в другом — Добрыня и Перемет. Перенесение этой роли на Илью Муромца говорит о известном затемнении в сознании исполнителя образа Ильи.

По словам Плакуева, эту былину «пел на голосах Гаврило Крюков» (Марковым не записана). Слышал он ее и от Ф. Т. Пономарева: «Почошкин пел покойник. Она на голосах-то красивая». (Вариант Пономарева см.: Марк., 93).

149. — [Небылица]. Варианты Зимнего берега: Марк., 88 (Нижняя Золотица), 116 (Верхняя Золотица).

В обоих вариантах имеется образ летящего медведя, а во втором — и образ несущихся по морю жерновов.

Впервые текст опубликован: Кривоп., стр. 154. Спев отрывок, исполнитель прибавил: «А, быват, и больше было. А я больше не помню. А после, как еропланы залетели, мы и вспомнили, как Василий Крюков пел про медведя. А жернова-ти теперя мины!» (там же). Василий Леонтьевич Крюков — свекор Аграфены Матвеевны Крюковой.

150. [Дунай]. Запись И. М. Колесницкой и М. А. Шнеерсон 13 июля 1937 г. от Натальи Федоровны Поповой, 73 л., Архангельская обл., Приморский р-н, д. Нижняя Золотица.

Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 102.

Текст представляет традиционное начало былины о женитьбе князя Владимира, развернутое в хорошем эпическом стиле. Но вопреки золотицкой традиции, по которой о подходящей для князя невесте говорят Добрыня Никитич или Дунай (Марк., 75 и 109; настоящее издание, 102, 127, 135), здесь выступает безыменный «удалой да доброй молодец».

151—152. Записи А. М. Астаховой 26 июля 1937 г. от той же исполнительницы.

151. [Чурила Плёнкович]. Варианты Зимнего берега: Марк., 19, 87, 103; Марк.-Богосл., I, стр. 80; Крюк. I, 58.

Полузабытый и обедненный текст: в стихотворной форме переданы только начало и часть диалога мужа и жены, остальное кратко пересказано, забыт конец. Но сохранены характерные черты золотицкой традиции: об измене мужу сообщает Алеша Попович, служанка — племянница обманутого мужа, но она помогает неверной жене; присутствие чужих вещей мотивируется занесением их детьми.

152. Моряночка. Варианты Зимнего берега, см в комментарии к тексту № 114.

Текст, за исключением самого конца, близок к варианту У. М. Онуфриевой (настоящее издание, 155). В конце перекликается с № 132 нашего издания (обещание выдать сестру замуж «лучше прежного»), но не имеет его социального мотива.

Несколько раньше (13 июля) ту же балладу записали со слов Н. Ф. Поповой И. М. Колесницкая и М. А. Шнеерсон (Рук. отд. ИРЛИ, Р. V, колл. № 90, папка 2). Сопоставление показывает устойчивость текста. Есть отличия, кроме появления в спетом варианте характерных для песенного исполнения повторов: в тексте сказанном после слов «лошадь неезжалую» (стих 15, в спетом — 16), следует:

Наряжал он коня да в золотой убор,

Запрягал он лошадь добрую во карету.

Ответ моряночки на расспросы разбойника передан косвенной речью:

Она вот зачала ему рассказывать:

Того-то, например, отца, матери,

Такого-то роду-племени, такого города.

153—154. Записи И. М. Колесницкой и М. А. Шнеерсон 28 июля 1937 г. от Ирины Захаровны Седуновой, Архангельская обл., Приморский р-н, д. Нижняя Зимняя Золотица.

153. Чурило. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 151.

Текст И. З. Седуновой сближается с вариантом Аграфены Крюковой (Марк., 19), который она относила к былинам, усвоенным ею на своей родине, на Терском берегу. У Седуновой, как и у А. М. Крюковой, смешаны роли действующих лиц: Чурила оказывается не любовником неверной жены, а обманутым мужем. Имя любовника Крюкова позабыла: «Не помню — Светополк ли Светополковиць, Еруславь ли Еруславьевиць, только не Пересмяка» (Марк., стр. 128, примечание). Но И. З. Седунова, очевидно, слышала былину и в традиционной редакции, на что указывает распределение ролей в начальной части, которое, однако, в дальнейшем повествовании было изменено. С вариантом Аграфены Матвеевны текст Седуновой сближают еще некоторые характерные детали: имя неверной жены — Авдотья (ни в одной из остальных трех ранних записей из Зимней Золотицы нет, имеется в варианте Марфы Семеновны — Крюк., I, 58), узнавание мужем об измене жены через присутствующих в церкви людей (в других вариантах — только через Алешу Поповича). Но конец былины иной, чем у Аграфены Матвеевны. У последней Чурила убивает обоих любовников, затем Илья Муромец находит ему невесту, Чурило получает себе «жону верную». Конец, аналогичный развязке в данном тексте (обманутый муж убивает только