перстню признает сына, возвращения вместе с сыном к Вахрамеевне. Эти эпизоды оформлены в тексте в целостный, завершенный сюжет с выключением ряда побочных деталей и с внесением некоторых изменений в схему соответствующих фрагментов сказки: Еруслан не изгнан из родного города за «богатырские шуточки», а уезжает по своей воле искать приключений; царство Вахрамея он спасает не от Змея, а от напавшей на царство «силушки великой», при этом вставлен рассказ о предварительной встрече с Вахрамеем в поле и поединке с ним. Жену Еруслан покидает не ради желания посмотреть девичье царство, а вследствие нового нападения врагов. Совсем кратко (в четырех всего стихах, 59—62) говорится об измене Еруслана Вахрамеевне.

Наоборот, последующие эпизоды — отъезд сына для поисков отца, единоборство, узнавание сына по перстню и возвращение к Вахрамеевне — даны развернуто.

Случаи включения «Еруслана» и отдельных его фрагментов в круг былинных сюжетов отмечены еще несколькими записями, а также сообщениями собирателей. См.: Сок.-Чич., 31 и 92; Кон., 20, а также ст.: А. М. Астахова. К вопросу об отражениях в русском былинном эпосе сказания о Еруслане (Тр. ОДРЛ, XIV. М. — Л., 1958), где указаны особенности этих вариантов и двух текстов М. С. Крюковой из личного собрания Э. Г. Бородиной-Морозовой.

Вероятно, оформление фрагментов «Еруслана» в былину принадлежит самой А. В. Стрелковой или кому-либо в ее семье. По словам сказительницы, отец ее, Василий Ефремович Субботин, и ее братья читали про Еруслана «по книжке».

130. Князь Михайло. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 112.

Текст представляет собой два отрывка из позабытой исполнительницей баллады. В начальных стихах ощущается некоторое смешение с другой балладой — о гибели оклеветанной жены (ср. с № 131). Продолжение, спетое Марфой Крюковой, является ее импровизацией, не имеющей аналогий в собственных вариантах Марфы Семеновны.

131. [Князь, княгиня и старицы]. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 113.

Традиционный тип обработки сюжета о гибели оклеветанной жены. В клеветническом рассказе стариц о поведении княгини и затем в изображении того, что́ на самом деле находит князь, пропущены некоторые постоянные детали: слова стариц о висящих якобы колыбелях с прижитыми в отсутствие князя детьми, о конях, якобы стоящих «в назьму», изображение коней, стоящих «в шелку» и др. (настоящее издание, 140).

В конце неясно, как же исцелил князь княгиню, какова тут роль третьей старицы. За исключением конца, текст развивает сюжет в логической последовательности.

132. Про моряночку. Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 114.

По словам исполнительницы, она переняла былину от Марфы Федоровны Седуновой, дочери сказителя Верхней Зимней Золотицы Федора Тимофеевича Пономарева. Действительно, текст Стрелковой ближе к варианту, записанному Марковым в Верхней Золотице (Марк., 114), чем к варианту А. М. Крюковой (выспрашивание морянки одним из разбойников, откуда она родом, отдельные текстуальные совпадения). Но конец своеобразен: вместо решения братьев бросить разбой, здесь — обещание сестре найти ей мужа «из своей среды», не купца и не помещика. Это сообщает данному варианту некоторый социальный оттенок (о социальных мотивах в вариантах этой былины см.: Аст., I, стр. 554).

133—138. Записи Э. Г. Бородиной-Морозовой в 1943—1944 гг. от Елизаветы Васильевны Субботиной, Архангельская обл., Приморский р-н, д. Нижняя Зимняя Золотица.

133. Про Добрыню Микитича. [Бой Добрыни с Ильей Муромцем]. Запись 26 декабря 1944 г.

Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 99.

Самый краткий из всех вариантов сюжета о бое Ильи Муромца с Добрыней, записанных в обеих деревнях Зимней Золотицы. В значительном сокращении даны изображение молодого богатыря и приезд Ильи Муромца в подворье матери Добрыни. Но главное отличие от большинства золотицких вариантов — в развязке: обычно побеждает Илья Муромец или сразу (Марк., 46; Крюк., I, 17; настоящее издание, 99), или после временного своего поражения из-за несчастной случайности (подвертывается нога). В варианте же Субботиной победителем сразу оказывается Добрыня, и только узнав, что под ним Илья Муромец, он просит простить его. Подобный же исход столкновения встречаем из золотицких только в одном тексте (Тих.-Милл., 15, запись от Ф. Т. Пономарева из Верхней Золотицы), а также на Пинеге (Григ, I, 186) и на Мезени (Григ., III, 87). Здесь уже — нарушение традиционного соотношения богатырских качеств Ильи Муромца и Добрыни. В тексте имеются и другие нарушения традиции: похвальба Ильи Муромца при известии о силе и удали молодого богатыря, искажающая образ Ильи (стихи 22—24), и неожиданный ответ Ильи Добрыне, что он не помнит отца с матерью.

134. Добрынюшка Микитич [Добрыня и Алеша]. Запись 12 мая 1948 г.

Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 98.

Публикуемый текст на сюжет неудачной женитьбы Алеши Поповича на жене Добрыни связан с традицией Зимнего берега (см. мотивы: поручение съездить за ключевой водой, напр., Марк., 5, 73, 112; предупреждение матерью об опасных заставах на дороге; ссылка ее на Добрынина отца, избегавшего ездить на Пучай-реку; конь, извещающий о несчастье). Но он не повторяет ни одного из прежде записанных вариантов, а соприкасается в отдельных местах то с одним, то с другим. Так, вся начальная часть (пир, поручение, выступление Добрыни) очень близка к соответствующей части текста № 73 из сборника Маркова (Нижняя Золотица, от Г. Л. Крюкова), приход Добрыни к матери под видом нищего, просящего милостыню, также изображен в записи Маркова из Верхней Золотицы (Марк.-Богосл., I, стр. 62—63, от Ф. Т. Пономарева). Последние стихи заключительной сцены повторяют стихи 117, 119 текста № 112 из сб. Маркова. С последними двумя текстами вариант соприкасается и почти буквальным совпадением других формул (ср., например, стихи 152—153, 189—190 со стихами 79—80, 100—101 текста № 112 и со стихами 299—300, 343—344 текста сб. Марк.-Богосл.).

Вместе с тем есть и своеобразные детали: ответ Добрыни матери, уговаривающей его не ехать, характеризующий чувство собственного достоинства у Добрыни (стихи 62—63), образ встревоженной жены (стихи 75—81); своеобразно передана сцена узнавания, в которой главная роль принадлежит игре мнимого калики на гуслях. Эти места обнаруживают интерес исполнительницы к деталям психологического характера.

Текст отличается четкой и стройной композицией, но имеются отдельные признаки забывания: не указана мотивировка запрета выходить замуж за Алешу Поповича, забыто традиционное имя жены Добрыни.

Сама исполнительница ведет свой вариант от исполнения своей матери, Ирины Васильевны Пономаревой.

135. Как женился князь Владимер. Запись 5 мая 1943 г.

Варианты Зимнего берега см. в комментарии к тексту № 102.

Начало былины о Дунае, но без обычной вступительной части, изображающей пир и похвальбу пирующих. Отсутствует также и традиционный образ желаемой невесты. В отличие от большинства золотицких вариантов выступает в ответ на вопрос князя Владимира о невесте не Добрыня, ссылающийся на Дуная, а сразу же сам Дунай. Упоминание князя Задонского вместо короля литовского