в размере 175 % от суммы, которая должна была быть выплачена автору в случае публикации этого издания отдельной книгой. Если же нарушение касалось драматического произведения, поставленного театром или другим зрелищным учреждением без ведома или согласия его автора, то, в соответствии с постановлением Наркомпроса РСФСР такая организация должна была уплатить автору вознаграждение в размере двойной ставки, установленной за публичное исполнение ранее изданных произведений.

Принимая во внимание, что в исследуемый нами период практически все издательства были государственными, то при рассмотрении имевшихся фактов нарушения авторских прав издательство перекладывало юридическую ответственность за это на своих контрагентов. В типовые издательские договоры были включены специальные положения о полной ответственности авторов по всем претензиям, которые могут возникнуть по отношению к издательству со стороны лиц, чьи произведения были использованы. Вместе с тем в Постановлении Президиума Верховного Суда РСФСР от 21 ноября 1927 года № 20 указывалось, что издатели несут ответственность за нарушение прав действительного автора только тогда, когда они «знали или должны были знать, что предложенное им для издания сочинение является чужим» (Сборник действующих разъяснений Верховного суда РСФСР. М., 1930. С. 140).

Имела место практика, когда государственные структуры сознательно нарушали авторские права. При этом ведомственные инструкции регламентировали их деятельность в таких случаях. Так, например, отдельным регламентом была установлена фиксированная выплата в сумме 5 рублей за каждый день экспонирования картины на выставке без предварительного согласования вопроса с её автором. Правда, здесь было не совсем понятно, в чём конкретно заключалось нарушение исключительного права художника.

В 1964 году вступил в действие Гражданский кодекс РСФСР, утративший силу только 01.01.2008.

Кодифицированный закон, в течение 43 лет подвергавшийся многим редакциям, продиктованным стремительно изменявшейся действительностью (например, присоединением в 1973 году Советского Союза к Всемирной (Женевской) конвенции об авторском праве 1952 года).

IV раздел ГК РСФСР, посвящённый авторскому праву, был основой для постановлений республиканского Совета Министров и других ведомственных актов в этой сфере.

С 1974 года срок действия авторского права в СССР был увеличен до 25 лет после смерти автора, считая с 1 января года, следующего за годом смерти.

В редакции этого же Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 01.03.1974 стало признаваться и авторское право переводчика на выполненный им перевод (в Законе 1911 года эта норма содержалась в ст. 36.

Что касается реальной актуализации этого права начиная с изменений 1974 года, то в ст. 489 Гражданского кодекса отмечалось: «Компетентные органы СССР могут в порядке, устанавливаемом законодательством Союза ССР, разрешить перевод произведения на другой язык и выпуск этого перевода в свет с соблюдением в соответствующих случаях условий международных договоров СССР»).

Этот документ, как и все предшествующие, по-прежнему закреплял за государством возможность в принудительном порядке (ст. 501) выкупать у автора и наследников авторское право на издание, публичное исполнение и иное использование произведения; при этом порядок и условия использования произведений, авторское право на которые выкуплено, устанавливались Советом министров РСФСР.

Таким образом, могло быть объявлено достоянием государства и любое произведение, в отношении которого истёк срок авторского права (порядок использования таких произведений также был установлен Советом Министров РСФСР).

Цивилисты считали, что в этот период гражданский закон РСФСР слишком широко, порой в ущерб интересам автора, разрешал свободное (без согласия правообладателя и без выплаты ему вознаграждения) использование его произведений. Если дореволюционный порядок допускал в газетах, журналах и прочих повременных изданиях «перепечатку из других повременных изданий известий о текущих событиях, о новостях дня» и однозначно запрещал «постоянные из одного и того же издания перепечатки», то ст. 492 ГК РСФСР теперь разрешала свободное воспроизведение в газетах даже «выпущенных в свет произведений литературы, науки и искусства в оригинале и переводе» и «воспроизведение в кино, по радио и телевидению публично произнесенных речей, докладов, а также выпущенных в свет произведений литературы, науки и искусства». Воспроизведением считалось также транслирование по радио и телевидению публично исполняемых произведений непосредственно из места их исполнения. К тому же позволялось свободно воспроизводить произведения в сборниках «в объёме, не превышающем в общей сложности одного авторского листа из произведений одного автора», а также «использовать чужое изданное произведение для создания нового, творчески самостоятельного произведения, кроме переработки повествовательного произведения в драматическое либо в сценарий и наоборот» (последнее положение и до Октябрьской революции не считалось нарушением авторского права). [1.201]

7.1. Прецедентные дела по защите исключительного права советских авторов. В. В. Маяковский против Государственного издательства

Начнём с того, что в 1920-х годах в советской судебной системе произошли существенные изменения. В частности, на союзном и республиканском уровнях было принято несколько нормативных актов, закрепивших основные принципы и механизмы формирования судебных органов, а также определивших их новую структуру. К их числу прежде всего относились Положение о судоустройстве РСФСР и Основы судоустройства Союза ССР и союзных республик.

В итоге была сформирована достаточно стройная судебная система, которая соответствовала административно-территориальному делению страны:

1. Народный суд (создавался на уровне уездов) — в нём по первой инстанции рассматривалась основная масса уголовных и гражданских дел.

2. Губернский суд являлся первой инстанцией по важным делам, в том числе тем, которые ранее рассматривались в революционных трибуналах. Также выступал в качестве кассационной инстанции для народных судов.

3. Верховный суд союзной республики (Верховный суд РСФСР, например) выступал в качестве суда первой инстанции по особо важным делам и в качестве кассационной инстанции для губернских судов. Республиканский Верховный суд осуществлял надзор над нижестоящими судами республики.

4. Верховный суд СССР выступал в качестве высшей судебной инстанции, а также выступал в качестве суда первой инстанции по отдельным категориям наиболее важных дел, при этом не являясь кассационной инстанцией. Он мог отменять решения и приговоры Верховных судов союзных республик, если они противоречили союзному законодательству.

В ведении судов также находился следственный аппарат. В соответствии с новой редакцией ст. 21, ст. 23-а ГПК РСФСР (в редакции от 15.01.1931) авторские иски теперь были подсудны народным судам на общих основаниях. «Судебная практика не отказалась признавать это право за автором даже в тех случаях, когда вследствие национализации издательского и зрелищного предприятия досоветские договоры перешли к государственным учреждениям и предприятиям». [1.263]

Характерным примером состояния правового сознания и реального отношения к судебной системе являлась просьба одного из руководителей РАПП поэта А. А. Суркова, изложенная в его письме в ЦК партии: «Необходимо, чтобы суды получили указание о том, что соблюдение законов является обязательным». По всей видимости, даже номенклатурные литераторы, как Алексей Александрович, на себе испытали, что такое реалии советского судопроизводства.

К 1927 году СССР занимал первое место в мире по количеству изданных названий