одно загляденье. Кажется, так же горели её глаза, когда она начинала мечтать однажды прогуляться по берегу вечернего моря, вдыхая солёный воздух свободы от отцовских планов на её жизнь. Только вот, в отличие от неё, у парня были все шансы увидеть то, о чём он мечтал, если, конечно, сегодня его не найдут.

— Спасибо, — поблагодарил юный маг и не стал устраивать спор из-за выбранного девчонкой способа лечения. Всё-таки её способ сработал, как надо, даже боль была заглушена жжением. В ответ он получил скромную улыбку, которая почему-то для юнцов стала поводом для нового покраснения щёк от смущения.

Пока два молодых человека спрятались среди растений оранжереи, вокруг, за пределами комнаты, поднялось небывалое для подобного позднего часа оживление. Конный отряд, увиденный девушкой на границе земель поместья, уже оказался тут и по разрешению хозяина производил обыск как внешней, так и внутренней территории дома.

Вскоре и эта комната оказалась вовлечена в общую суету, когда, наконец, в дверь спальни весьма громко и настойчиво постучали. Вытащенные из невинных мыслей громким звуком юнцы с удивлением, постепенно переходящим в страх, переглянулись. Спешно, подавляя панику, они старались придумать, как выйти из этого положения. Впрочем, молча отсиживаться здесь — уж точно неверное решение, поэтому магичка поднялась и уже собиралась покинуть сад, чтобы показаться, как вдруг парень схватил её руку.

— Не выдавай, пожалуйста, — эта искренняя просьба не требовала ответа, поэтому юноша, убедившись, что его услышали, не стал больше задерживать хозяйку комнаты и остался сидеть здесь и ждать. Всё равно ему бежать некуда: на улице солдаты обнюхают каждый куст, даже буквально, лишь бы избежать гнева магистра.

Девушке эта спешка не помешала заметить, как сменилось настроение парня. Да, очевидно, успех собственного побега его радовал, но он точно не легкомысленный. Юноша боялся, не хотел быть пойманный и понимал, что сейчас огромный шанс этому произойти, потому что любое лишнее слово девушки (даже сказанное неосознанно) приведёт к его разоблачению.

Ответа на свою просьбу он и не требовал, вот девчонка и не стала отвечать, давать обещание, а только кивнула, подтвердив, что он был услышан. Заодно вовремя она заметила, что и её руки, и даже частично рубашка оказались в крови. Так что ей пришлось срочно бежать к окну и грязью замазывать эти следы. Грязь ещё хоть как-то можно объяснить, а вот кровь выдаст сразу.

Возвращаясь назад, магичка не могла не думать, как правильнее стоит поступить. Да, парень попросил его не выдавать, и именно ей придётся врать в лицо своему отцу, его прикрывая. Вполне может получиться, да только есть ли в этом смысл? Дети магистров, не согласные с планами отцов на их будущую жизнь, всегда с придыханием следили за судьбами своих сверстников, которым хватило или смелости, или безрассудства, чтобы побегом выразить свой протест против решений старших. Девушке тоже были известны подобные случаи как давних, так и нынешних (в пределах последних нескольких лет) времён. Это позволяло со статистической точностью увидеть, что подобные протесты очень часто заканчиваются печально. Чаще всего дети знати не готовы были столкнуться с реальной жизнь, остаться без защиты влиятельной семьи, начать заботиться о себе самостоятельно, и поэтому спешили, согласившись на любой позор, вернуться обратно. Нередко эти дети заканчивали свою недолгую свободную жизнь в тёмном переулке у какой-нибудь таверны с перерезанным горлом. Так что чуть ли не по пальцам одной руки можно было посчитать тех, кто правильно распорядился свободой, пережил травлю магистров, которые считали, что такие юнцы оказывают плохое влияние на всю молодёжь, смог устроиться в этой жизни и даже хоть в чём-то не потерять былое влияние, не став рабом или чернорабочим.

И тогда при такой статистике, какой у сегодняшнего вторженца в её спальню шанс успешно пережить свою же авантюру? Очень маленький. Вот поэтому девушка и подумала, что, может, стоит его выдать, спасти его жизнь? Всё-таки чем быстрее его найдёт отец, тем больше шанс, что он окажется снисходительным к своему отпрыску и не только прилюдно не опозорит, оставив в семье чуть ли не на правах раба, а даже оставит его наследником рода, списав этот побег на подростковый возраст, очень неспокойный период взросления.

Однако стоило девушке выйти из своего сада, как вдруг сходу она наткнулась на двух мужчин, решивших не ждать открытия двери хозяйкой комнаты, а вошли сами. Одним из магистров оказался её отец, а вот второй отец беглеца — об этом девушка догадалась сразу, поскольку за её спиной, среди растений сейчас пряталась его полная копия, только моложе. И от одного лишь вида этого человека магесса окаменела на месте от страха, напрочь забыв о своих размышлениях.

Образ этого человека страшен, его боялись коллеги по Магистериуму, предпочитали лишний раз с этим магов вообще не пересекаться. Его непоколебимый высокий силуэт возвышался над любым собеседником. Породистого лица никогда не покинет строгость, властность; он даже первым людям Империи (Жрецам или архонту) оказывал лишь минимальное почтение, необходимое, чтобы не быть казнённым на месте за оскорбление владык, но не достаточное для признания их превосходства над собой. Его угольно чёрные волосы любому покажутся струящейся тьмой. А уж чёрные глаза… глаза самой Бездны, смотреть в них побоится любой. А завершал этот демонический образ чёткий отпечаток в его ауре (из-за чего духи от него буквально убегают в ужасе) от загубленных жизней рабов. Но этот отпечаток появился отнюдь не из-за количества убитых (иные магистры на ритуалах убивали на порядок больше), а из-за способа убийства. Ведь его жертвы в страшных мучениях умирали от проделываемых над ними экспериментах, а что уж он там делал с ними во время своих экспериментов, даже иной магистр не захотел бы знать.

Ходят слухи, будто бы во время своей молодости маг загорелся идеей доказать, что сила магического дара это не только благословление Древних Богов, а то, на что и они, люди, сами могут повлиять. И не просто доказать — а даже разработать такой способ и получить его «результат» — ребёнка необычайной магической одарённости — и без этих ваших «благословлений». Видимо, его идея далеко зашла за порог юношеских фантазий, раз однажды вмешались даже Верховные Жрецы, угрожая казнить как еретика, если исследования его не будут заброшены.

Точно неизвестно, было ли это вообще на самом деле. В будущем магистр повзрослел, женился, остепенился и ни разу не дал повода заподозрить себя в каких-то опасных исследованиях. Только вот его враги не могли забыть провокационный факт его биографии и с радостью не разносить новость о