При этих словах меня всего словно озаряет свет. Грейс любит меня. Она действительно любит меня даже после всего того, что я натворил. После всего, что я заставил ее пережить. Это кажется мне настоящим чудом, и я никогда не буду принимать это как должное, всегда буду это ценить.

Я ничего не говорю, потому что не могу. Мое горло сжимают эмоции, так что мне трудно дышать, трудно говорить. Я чувствую себя как идиот, но мне все равно, потому что Грейс рядом. И она любит меня, как бы глупо и сентиментально я себя ни вел.

Хотя это не мешает ей закатить глаза, когда она видит, насколько я размяк. Она вкладывает свою изящную маленькую руку в мою.

– Ты ведешь себя просто смехотворно. Ты же это понимаешь, правда?

– Это ты заставляешь меня вести себя смехотворно, – отвечаю я и тру большим пальцем ее обетное кольцо, чтобы привлечь удачу. – Ты делаешь это со мной с той самой минуты, когда я впервые увидел тебя.

– Так я тебе и поверила, – парирует она. – Ведь ты до сих пор отказываешься сказать мне, что означает мое кольцо.

– А как это связано с тем, что я без ума от тебя? – спрашиваю я, когда мы начинаем двигаться к университетскому кафетерию. У Грейс есть планы на обед, и я знаю, что она терпеть не может опаздывать.

– Я просто говорю, что, если бы ты действительно был без ума от меня, ты рассказал бы мне, какой дал обет, даря это кольцо. – Она строит мне глазки, но я только смеюсь, хотя одновременно гадаю, как она отреагирует, когда я скажу ей правду.

Я знаю, что должен ответить на ее вопрос – прошло уже много месяцев с тех пор, как я надел это кольцо ей на палец, – но не могу не гадать, какие чувства у нее вызовет мой ответ. Часть меня все еще боится, что она слетит с катушек, узнав, какой обет я дал тогда, еще не зная, ответит ли она на мою любовь. Ее возможный гнев мне совсем ни к чему, ведь дела у нас наконец обстоят хорошо. Я имею в виду не только наши отношения, но и жизнь вообще.

Прежде со мной никогда такого не было – никто никогда не любил меня, как любит Грейс – и, если она уйдет от меня… если она уйдет, я не знаю, что буду делать.

Но я не могу больше скрывать это от нее, потому что иначе буду чувствовать себя как гребаный трус.

– Если ты действительно хочешь это знать… – начинаю я, но прежде, чем я успеваю договорить, кто-то сзади дергает Грейс за рюкзак.

Мы оба напрягаемся, когда нас пронзают воспоминания о том, что произошло в минувшем году. Черт возьми, я на две минуты расслабился, и вот…

– Ура, я не опоздала! Вы можете в это поверить? – Между нами втискивается Хезер, лучшая подруга Грейс.

Я приказываю моему неистово бьющемуся сердцу угомониться и вижу, что Грейс старается угомонить свое.

– Это просто шок, – без тени улыбки шутит Грейс.

Хезер только фыркает и мотает головой. Затем говорит мне:

– У тебя симпатичные клыки, – после чего опять поворачивается к Грейс. – Моя пара по математическому анализу закончилась рано – ура. В самом деле, разве можно давать женщине столько математических задач?

– Это вопрос на все времена, – отвечаю я.

– Ой, с вами не повеселишься. – Она толкает в плечо сначала Грейс, потом меня. – Надо мне опять начать везде опаздывать.

– Возможно, Хадсону стоит заплатить за твой обед, положительное подкрепление еще никому не вредило, – говорит ей Грейс, когда я придерживаю перед ними дверь.

– Я займу для нас столик, – предлагаю я, отдав Грейс мою кредитную карточку, когда они с Хезер поворачиваются к стойке кафетерия.

– Я просто шутила, – начинает она, но я качаю головой.

О том, что я заплачу за обед моей пары и ее подруги, не стоит даже заикаться, ведь больше всего на свете мне нравится, когда Грейс позволяет мне заботиться о таких мелочах. Она так сильна, так уверена в себе, что редко дает мне возможность ей помогать. И это тоже мне по душе. Я люблю и ее внутреннюю силу, и ее магические способности, с которыми она продолжает осваиваться все больше и больше.

Но в этой мелочи я могу ей помочь и намерен это сделать.

Она закатывает глаза, но не спорит со мной. Вместо этого она берет Хезер за руку и увлекает ее за собой. Последние ее слова, которые я успеваю расслышать сквозь царящий в кафетерии гвалт, это то, что раз уж за все плачу я, то им надо взять самые большие порции молочного коктейля.

Я надеюсь, что так они и сделают. Мне нравится вызывать на лице Грейс улыбку, а что до ее подруги, то я всегда буду благодарен ей за то, что в прошлом ноябре, когда Грейс была так убита горем, что не могла мыслить ясно, Хезер отправила от ее имени заявление о приеме в Калифорнийский университет в Сан-Диего. Если бы она этого не сделала, нас бы сейчас здесь не было, а ведь это отличное местечко.

Не говоря уже о том, что она смогла проглотить всю эту историю о вампирах и горгульях как нечто само собой разумеющееся. Так что она молодец.

Я занимаю столик у окна и начинаю просматривать сообщения на моем телефоне, ожидая возвращения Грейс и Хезер.

Приходит сообщение от Иден с вопросом о том, где мы сейчас.

Я: А что? Тебе нужна экскурсия по Сан-Диего?

Иден: Возможно. Но сначала я сообщу вам одну новость.

Я: Погоди, ты что, здесь?

Иден: А как же.

Иден: Зачем еще мне было спрашивать, где вы сейчас?

Я: А, ну тогда ясно.

Я: Мы в Калифорнийском университете.

Иден: Принято.

У меня есть примерно две минуты, чтобы попытаться понять, что к чему – у Иден не было ни одного выходного с тех пор, как она начала свою учебу в академии. Потому что она уже с решительным видом входит в кафетерий, одетая в форму курсанта Академии гвардии драконов.

Она подходит к нашему столику одновременно с Грейс и Хезер. И черт возьми, перед тем, как сжать Грейс в медвежьих объятиях, бросает на Хезер такой пылкий взор, что от его жара все здание могло бы загореться.

Тем более, что, представляясь, Хезер отвечает ей еще более страстным взглядом.

Иден кивает и дарит ей широкую улыбку, в которой читается явный интерес. Но эта