захочешь навестить своего старого друга, – отвечаю я. Во всяком случае, я надеюсь, что он здесь. Я не могу представить себе, что эти двое не нашли друг друга.

Мы, петляя, заходим все глубже в пещеру, и я напрягаюсь, готовясь увидеть то место, где висят трупы, из которых в ведра стекает кровь. Но, когда мы подходим туда, где Кровопускательница обычно держит свои снеки, там ничего нет. Не видно даже крюков и ведер.

– Как это понимать? – спрашивает Флинт и забивается с Иден. – Хотя нельзя сказать, что я жалуюсь.

– Скоро ты все увидишь сам, – отвечаю я. И действительно, как только мы делаем последний поворот, я вижу, что мое чутье меня не подвело.

Кровопускательница больше не одна в своей ледяной тюрьме.

– Вот как! – восклицает Джексон, когда мы входим в ее гостиную, которая теперь выдержана в красивых зеленых тонах.

Правда, ни я, ни остальные не обращаем внимания на новый интерьер. Ведь мы видим, что сейчас Кровопускательница пьет кровь из шеи Алистера, сидя на прелестном диване в цветочек.

Она, вздрогнув, отстраняется – значит, сейчас она впервые не смогла почувствовать наше прибытие. Правда, она была немного занята.

– Что ты тут делаешь? – зло спрашивает она. Но ее злость направлена не на нас – она направлена на Сайруса, который в настоящий момент пытается отступить от нее так далеко, как ему позволят конвоиры-горгульи. Но у него ничего не выходит.

– У меня есть для вас подарок, – говорю я, подойдя к ней вместе с Хадсоном.

– Ты имеешь в виду его? – спрашивает она, все так же зло глядя на Сайруса. – Если да, то я не прочь получить такой подарок.

– Не совсем, – отвечаю я, – но думаю, мой подарок понравится вам не меньше. Преподнести его вам меня попросила ваша пара.

Я касаюсь ее руки и передаю Корону с моей на ее ладонь.

Она ахает, когда Корона переходит на ее кожу, затем смотрит поочередно на Алистера и на меня, и по ее щекам текут слезы.

По правде говоря, слезы Кровопускательницы приводят меня в некоторое замешательство, ведь она всегда была так нереально крута. Я даже не знала, что она может плакать, что это возможно. Но думаю, свобода и возвращение ее пары после тысячи лет разлуки способны заставить девушку так расчувствоваться, что она заплачет.

Я думаю о том, каково бы мне было, если бы у меня не было возможности видеть Хадсона в течение тысячи лет, но тут же выбрасываю эту мысль из головы. Это слишком ужасно, чтобы размышлять об этом хоть одну секунду.

Видимо, он чувствует себя так же, как и я, потому что его рука сжимает мою, и он шепчет:

– Я никуда не собираюсь от тебя уходить.

– Вот и хорошо, ведь теперь у меня есть целая армия, чтобы отыскать тебя.

– Извините, – говорит Кровопускательница, взяв Алистера за руку. – Думаю, нам пора переместиться отсюда.

– А куда? – с любопытством спрашивает Мэйси.

– Куда угодно, лишь бы не оставаться здесь, – отвечает она, с отвращением оглядывая свою пещеру.

– Да, тысяча лет может сотворить такое с человеком, – соглашается Флинт.

– Тысяча лет может сотворить с человеком многое, – смеется Хадсон. – И не самое хорошее.

– Я и сейчас могу сокрушить тебя, – замечает Кровопускательница, но в этой угрозе не чувствуется гнева. Похоже, свобода смягчила ее… А может быть, дело в том, что она воссоединилась со своей парой. Как бы то ни было, теперь она выглядит более счастливой, чем когда-либо прежде, и это хорошо для Хадсона, и для всех нас.

– Не хочу прерывать встречу друзей, – надменно вступает в разговор Далила, – но я не понимаю, как ваш маленький приступ ностальгии может помочь тебе выполнить твою часть нашего уговора, Грейс?

– Да неужели? – спрашиваю я. – А мне казалось, что это очевидно.

– Да, очевидно, – соглашается Джексон, и, похоже, он впечатлен дьявольским коварством моего плана. – И очень умно.

– Что очень умно? – недоумевает Флинт.

Я хочу ответить ему, но тут Джексон обвивает рукой его талию и шепчет ответ ему на ухо. Мы все обмениваемся многозначительными взглядами, тем более что вместо того, чтобы отстраниться, Флинт прислоняется к нему.

Тут явно скрывается нечто интересное, и я намерена выяснить, что именно, как только разделаюсь с этой последней, неприятной задачей.

Я поворачиваюсь к Кровопускательнице.

– У меня есть одна догадка. Мне кажется, я знаю, почему Алистер хотел, чтобы я пообещала передать вам Корону. Вы не хотите рассказать мне, в чем тут дело?

Кровопускательница проводит пальцами по своему тату, как будто никак не может поверить, что Корона действительно находится на ее ладони.

– Заморозив Армию горгулий и спрятав среди них Божественный камень, я понимала, что, если бы Сайрус когда-нибудь захватил меня, он смог бы сломить меня и разморозить их. – На ее глазах выступают слезы, и она поворачивается к Алистеру. – Я не могла допустить, чтобы Армия погибла, пока мой суженый числился пропавшим без вести. Я не знала, где Сайрус спрятал его, и мне надо было быстро принять решение. И я создала эту тюрьму, крепость которой определялась границами моей души. Поэтому я не могла покинуть это место, разве только в том случае, если бы сила моей души вдруг возросла. Есть лишь несколько вещей, благодаря которым сила души может возрасти, – она опять смотрит на Корону, – и это одна из них.

– Вы заточили себя здесь, чтобы защитить Армию горгулий? – спрашивает Флинт, явно не уверенный, что он расслышал ее правильно. То есть да, мы догадывались об этом, но не знали таких деталей.

– Ради моей пары я готова на все, – тихо говорит она, и я встречаюсь взглядом с Хадсоном.

– Разумеется, – добавляет она, – то, что моя сестра тоже оказалась заточена в тюрьме и больше не могла вредить тем, кого я сотворила, стало приятным бонусом.

– Что ж, я рада за тебя. – Далила явно не испытывает восторга. – Но как все это может помочь тебе выполнить обещание и дать мне возможность заставить его страдать?

– А вот как – ты, разумеется, будешь заперта здесь вместе с ним, – говорю я. – Правосудие должно свершиться: вы должны заплатить за те злодеяния, которые совершили. И я не верю, что хотя бы одна из ваших душ когда-нибудь станет такой же сильной, как душа моей grand-mère. Однако, – продолжаю я, видя, что она собирается возразить, – в том, что ты будешь заперта с ним здесь тысячу лет, есть одно неоспоримое преимущество.

– Какое? – с опаской спрашивает она.

– Он был все еще связан с Армией горгулий, когда я выпила эликсир и избавила их от