– Привет, Дек.

Улыбнувшись сестре на прощание, Рунн пошел туда, где его дожидался Флинн.

Брайс запрокинула голову. На крыше соседнего здания стоял ангел. Тень на фоне ночи.

Но уже не Тень Смерти.

Хант провел в казарме Комитиума всю ночь. Брайс потеряла счет часам, отданным работе. Ночь сменилась ясным, безоблачным днем, к концу которого она настолько выдохлась, что Хант велел Наоми лететь с нею домой. Скорее всего, он приказал ангелице нести дежурство на соседней крыше. Проснувшись в предрассветный час, Брайс увидела, что Наоми сидит там. Заглянув в комнату Ханта, она обнаружила неразобранную постель.

В голову сразу полезли мысли, но Брайс их отогнала. Она старалась не думать о сделанном вчера и о том, что было впереди. Реорганизация городского управления. Ритуалы Отплытия для мертвых. И конечно же, все ждали главного события: кого из архангелов пришлют астерии взамен Микая.

Шансов, что появится кто-то порядочный, почти не было. Брайс старалась не думать и об этом. Она оделась, сунула в карман новый телефон и вывела скулящего Сиринкса на прогулку. Позавчера ей удалось невозможное, и астерии бросили ей с Хантом кость. Вдруг боги тоже бросят им кость и убедят недосягаемых правителей не посылать сюда отъявленного психопата?

Радовало то, что Ханту больше не придется убивать по чьему-либо приказу. Никаких сделок. Никакого искупления. Если он пожелает, то станет свободным и полноправным триарием. Но решения он пока не принял.

Брайс помахала Наоми. Ангелица ответила тем же. Вчера она так утомилась, что даже не стала возражать против караульной. Хант не доверял ни астериям, ни ее отцу, ни еще кому-то из могущественных игроков. Вопреки любым заверениям, они будут пристально следить за нею.

Сиринкс сделал свои дела и потянул поводок, торопясь вернуться домой.

– Завтрак будет попозже, дружок, – сказала она химеру и направилась к реке.

Сиринкс недовольно заверещал, но потрусил рядом, принюхиваясь. Вскоре им открылась широкая лента Истроса. Набережная в столь ранний час была совершенно пуста. Вчера ей позвонил Тарион и пообещал полную поддержку Речной Королевы во всем, что потребуется.

Брайс не хватило смелости спросить, вызвана ли эта поддержка тем, что она является незаконнорожденной дочерью Короля Осени и Звезднорожденной фэйкой, или причина в Роге Луны на ее спине. Возможно, причин было несколько.

Брайс уселась на ближайшую скамейку. Костяной Квартал, как всегда, был окутан туманом. Позавчера русалочий народ помог спасти очень многих. Даже выдры помогали, хватая маленьких детей и унося их к Голубому Двору. Дом Многоводия пришел городу на помощь. И оборотни тоже.

А вот фэйцы… Пять Роз пострадали меньше других частей города. Минимальные разрушения, минимальные жертвы. Ничего удивительного, если они первыми подняли защитные купола над своими виллами. Погибли лишь те, кого они не пустили под эти купола.

Брайс прогнала раздражающую мысль. Сиринкс пристроился на скамейке рядом, царапая когтями деревянные перекладины. Брайс достала телефон и отправила Юнипере сообщение: «Передай госпоже Кайре, что я обязательно приду к ней на следующее занятие».

Юнипера ответила почти сразу: «Город еще оправляется после случившегося, а ты думаешь о танцах?» Менее через минуту пришло новое сообщение: «Хорошо, передам».

Брайс улыбнулась. Они с химером сидели, глядя, как серые сумерки уступают место бледно-голубым оттенкам рассвета. А потом на зеркальной поверхности Истроса появились первые золотистые полосы.

Брайс снова достала телефон и в последний раз перечитала сообщения Даники… вплоть до завершающих, отправленных незадолго до гибели.

Разгорающийся свет все сильнее золотил поверхность реки.

У Брайс защипало глаза. Она тихо улыбнулась и прочитала последние слова Коннора, адресованные ей:

«Сообщи, когда благополучно доберешься домой».

Брайс стала набирать ответ, который не могла отправить целых два года, почти день в день:

«Я дома».

Она отправила сообщение, желая, чтобы оно перелетело через золотистую реку и достигло туманного острова.

Затем она удалила переписку с Коннором. Удалила все сообщения Даники. От каждого движения пальца ее сердце вспыхивало, поднимаясь вместе с восходящим солнцем.

Когда на свободу были отпущены все сообщения, Брайс поднялась со скамейки. Сиринкс тоже спрыгнул. Она уже собиралась повернуть к дому, как вдруг боковым зрением уловила движение на противоположном берегу.

Туман над Костяным Кварталом ненадолго разошелся, открыв поросший травой берег и череду живописных холмов. Вместо сумрачного камня там все купалось в свете и сверкало зеленью. И на этом красивом берегу, улыбаясь ей, стояли…

То был подарок Короля Подземья за спасение города.

По щекам Брайс покатились слезы. Она смотрела на почти прозрачные фигуры. Их было шесть. Седьмая ушла навсегда, пожертвовав своей вечностью. Самый высокий из шестерых стоял посередине и приветственно махал рукой…

Брайс поднесла руку к губам и послала воздушный поцелуй.

Почти сразу же туман закрыл тот берег. Но Брайс, идя домой, продолжала улыбаться. На телефон пришло сообщение от Ханта: «Я дома. А где ты?»

Сиринкс так тянул поводок, что она едва сумела напечатать ответ: «Выгуливала Сиринкса. Уже подхожу к дому».

«Отлично. Я готовлю завтрак».

Улыбаясь во весь рот, Брайс ускорила шаги. Сиринкс тоже припустил, словно и он знал, кто ждет их дома.

А в квартире их ждал ангел. И так будет каждый день. Сердце Брайс ликовало. Дорога к дому виделась ей широкой дорогой, устремленной в будущее.

На скамейке в Парке Оракула сидел белый кот с глазами цвета синего опала и вылизывал переднюю лапу.

– Никак забыл, что ты – не настоящий кот? – ехидно цокнула языком Джезиба Рога. – Тебе незачем вылизываться.

Аидас, Принц Пропасти, поднял голову:

– А кто тебе сказал, что мне не нравится вылизываться?

Тонкие губы Джезибы скривились от изумления. Она перевела взгляд на тихий парк и высокие кипарисы, еще покрытые росой.

– Почему ты не рассказал мне о Брайс?

Кот выпустил когти:

– Я не доверял никому. Даже тебе.

– Я думала, свет Тейи погас навсегда.

– И я тоже. Мне казалось, они постарались, чтобы ее сила пала на том последнем сражении, под мечом принца Пелиаса. – Глаза Аидаса вспыхнули древним гневом. – Но Брайс Куинлан несет ее свет.

– Ты ощущаешь разницу между звездным светом Брайс и ее брата?

– Я никогда не забуду чистое сияние и оттенок света Тейи. Он до сих пор поет в моей крови.