сохранить свое право над сервами, есть акты, цель которых – стремление королевской власти улучшить положение этих несчастных, таковы: отпущение на свободу, отречение от прав мертвой руки (main morte – право наследовать имущество умершего крестьянина), дар юридической правоспособности. Вообще положение королевских сервов было гораздо лучше положения сервов духовенства. С половины XII века можно видеть один или два раза в формулах королевской канцелярии чувство некоторого сострадания по отношению к этому классу.

Отказываясь от права мертвой руки в Орлеане (в 1147 г.), Людовик VII2 признает необходимость смягчить суровое господство, которое переносят крепостные; он говорит о ненавистном и тираническом характере кутюма, от которого он отказывается. Наконец, он говорит во вступлении к хартии 1152 года относительно отпуска на волю одной крепостной:

“Таково предписание божественной милости, чтобы все люди, будучи одного происхождения, были бы одарены со времени появления на свет, некоторого рода прирожденной свободой. Провидение также допустило, чтобы некоторые среди них потеряли по собственной вине эту свободу и попали в положение крепостных. Нашему королевскому величеству возможно снова возвратить им свободу”.

Таким образом, Капетинги не ждали знаменитого указа Людовика Гордого (первый акт, который приводится в подобного рода случаях), чтобы объявить прирожденное право свободы, поднять, таким образом, класс общества, поставленный на заднем плане».

Королевские Hospites и их положение

Положение госта (hospes или colunus) может быть рассматриваемо как первая ступень освобождения на волю. Герард3 вполне верно характеризовал его в следующих словах: «Все hospes вообще пользовались свободой. Они шли даже на войну. Однако они не имели полной свободы. Это род фермеров или съемщиков, занимавших небольшое помещение, обыкновенно окруженное некоторым количеством земли. Они пользовались только доходами со своих владений. Сеньор или владелец земли, если с ним не было заключено особого условия, имел право их выгнать по своей воле, их подарить, продать или отпустить их другим каким способом, вместе с землей, занимаемой ими». Это определение, относящееся только к церковным hospes аббатства Saint-Pierre de Chartres и епископства Парижского, может быть равным образом применимо и к королевским гостам (hospites). Трудно с большей точностью формулировать положение гостов, так как было значительное различие между людьми этого класса; одни отличались от сервов только тем, что не подвергались произвольной поголовной подати (taille) и праву main morte, другие, напротив, пользовались всеми привилегиями гражданскими, судебными и военными. Бедность языка в Средние века редко позволяет разобрать все различия в социальном положении людей, носящем общее наименовании гостов – наименование, относящееся к очень большой части населения королевских доменов. Что вне сомнения, это то, что сервы в тесном смысле этого слова старались стать на ступень гостов и что последние считали себя принадлежащими к классу людей свободных.

Их социальное назначение

Социальная миссия этого класса состояла в разработке обширных пространств королевских доменов или в заселении вновь опустевших местностей. Как все сеньоры, их современники короли, имея, конечно, в виду свои интересы, начали в XII веке увеличивать hospites. Людовик Толстый (le Gros) и Людовик Молодой (le Jeune)4 не только водворяли гостов на различных местах своих наследственных владений, но и давали право духовным сеньорам, зависящим от них, принимать подобные же меры в их феодах. Некоторые hospites составляли общую собственность короля и сеньора. В таком случае король и сеньор делили между собой пополам оброки.

Привилегии королевских hospites

Документы времени Капетингов представляют нам интересные подробности о гостизии (hostise), устроенной сообща королем Людовиком VII Молодым (le Jeune) и аббатом монастыря Saint-Avit-d’Orleans в 1142 году, на земле аббатства, до того времени остававшейся незаселенной. В них лучше всего характеризуется положение гостов (hospites), на каких условиях им уступали землю и какие доходы они доставляли королевской казне. Все доходы колонизованной местности, поступавшие с земель и лиц, должны были быть распределяемы поровну между королем и аббатом, кроме доходов церковных и десятины, которые исключительно принадлежали аббатству. Деление простиралось и на доход со штрафов. В Иванов день (24 июня) каждый из hospites платил за свой дом ежегодный ценз в 6 орлеанских денариев: в августе 4 денара за champart (campi pars) – так называлось право сеньора на известную часть урожая; к Рождеству две меры ячменя, 2 каплуна, 2 денара (deniers) и 2 пшеничных хлеба. Подати, платимые каноникам, должны были быть доставлены на счет hospites в аббатство Saint-Avit, за что монахи платили ничтожную плату, один денарий за повозку. Подати королю везли точно так же в Этамп (Etempes), Питивье (Pittivicas) или в Курси (Curd). Уплатив эти повинности, hospites были избавлены от всякой талии (taille) и вообще от всякого налога (exation). Слобода (la villa) была в управлении мэра, который, будучи поставлен канониками и деканом, присягал на верность королю и признавал власть короля в то же время, как и декана. Контракт выговаривал, что достоинство мэра не наследственное и что мэр получает в виде фьефа, ½ запашки земли и ⅕ часть штрафных денег. Наконец госты (hostes, hospites) были освобождены от постоя (gits) декана и каноников, за исключением тех случаев, когда они были обязаны являться в слободу для устройства местных дел и споров.

В других пунктах домена королевские hospites, уплачивая ежегодную подать в меру (muid) вина и 6 денариев за десятину (arpent), были совершенно освобождены не только от поголовной подати, но и от обязанности являться на войну (estet cher ou chee). В других местах ежегодный оброк по хартии для hostise был от 8 до 10 денариев с дома. Hospites имели право обрабатывать и земли, прилегающие к их участкам, с податью по 6 deniers за десятину. Если они возделывали на этих полях хлебные растения, то должны были сверх этого платить королю «десятину» (dime) или champart. Они не подвергались военной повинности и даже пользовались возбуждавшим зависть преимуществом быть неподсудными королевским чиновникам.

Права короля и церковных hospites

Короли получали подати не только с тех hospites, которые им принадлежали всецело или частью. Их власть простиралась еще на церковных колонов в сеньориях епископских и аббатских, которые с незапамятных времен были тесно связаны с королями. Известно в самом деле, что Людовик VII получал талию (taille), мыто (le tonlieu) и налог за езду по дорогам (le ronage) с hostes аббатства Saint-Victor; ценз с колонов Saint-Martin des Champs; пользовался правом постоя в приорстве Lioncourt, то есть в аббатстве Saint-Pierre de Chartres. Здесь, как и везде, доходы собственные правительства удваивались теми, которые им доставляли церковные земли, подчиненные им. Hostise, установленная в значительных размерах, произвела новые центры населения и богатства, называемые villes neuves или villes frauches. Так же