аббатствах. Вследствие того они находились в тесном сношении с местными жителями, убедились на собственном опыте в важности союза с ними и постоянно разрушали мнение, будто епископские люди не составляют подданных короля и государства. Связь епископских городов с государством поддерживало также то, что высшие епископские чиновники получали от короля пожалование ленным поместьем вместе с Вапп’ом. Таким образом получалось, что для горожан епископских городов духовный владетель не был землевладельцем и владыкой их, но только представителем короля, имевшим господские права по доверенности последнего подобно тому, как раньше бургграфы и фохты. Когда во время борьбы Генриха IV епископы отпали от короля30 и следовали политике, враждебной для интересов государства, то горожанам здравый смысл подсказал, что повиновение королю лучше, чем духовным господам. Жители Вормса первые показали в 1073 году другим коммунам добрый пример: они дали королю верноподданническую присягу и стали отдавать в его пользу подати, собиравшиеся раньше для епископа и бургграфа.31 Генрих IV отблагодарил эту верность пожалованием привилегий и вольностей, а Генрих V еще увеличил их за верность, оказанную этим городам его отцу.32

Когда спор об инвеституре утих и отношения между королем и князьями приняли более дружеский характер, то, по-видимому, и в развитии отношений городов с королевской властью наступило затишье; но именно в это время развилось могущество городского управления, выраставшее из сознания подчиненности епископских городов королю и государству. Почти всюду совет горожан взял на себя право защиты собственности, стараясь не обострять отношения с епископами. Он вскоре освободил духовного сеньора от труда взимания с горожан податей, незаметно права совета увеличивались. Пока епископы не протестовали против всего этого, другими словами, пока их собственные интересы совпадали с городскими, мир не нарушался.

Но с началом XIII века положение дел было таково, что должен был произойти перевес на одну или на другую сторону. Когда Фридрих II приехал в Германию, то заметил разлад между городами и епископами; первые выставляли вперед свою принадлежность к империи, а вторые – свое епископское фохтство. Королю были важны только политические расчеты; союз с князьями ему нужнее для борьбы с папами и с мятежниками лангобардцами, чем союз городов, и когда епископы обратились к нему с вопросом, могут ли города без дозволения епископа иметь совет, то король решил в пользу епископов. Но, конечно, Равеннский эдикт и Вормская конституция 34 не могли надолго задержать дальнейшее развитие вольности городов, они скорее разожгли повсюду жесточайшую борьбу и она началась тем, что города с правом сбора податей (правом, давшим первый повод к борьбе с епископами) приобрели особое положение в империи. Образовался рейнский союз городов (Майнц, Вормс, Кельн и другие) в 50-е годы XIII века, покровителем которого признал себя король Вильгельм Голландский;35 но скоро союз распался.

Начиная от Рудольфа Габсбургского36 общегосударственное положение городов стало общим признанным фактом; с тех пор также признали необходимым определить и правовое состояние епископских городов. Исходя из основного положения о подчиненности последних государству, король опять отобрал у епископа право назначения высшего судьи. Но вскоре стало ясно, что это не приносит большой пользы для городских интересов, так как короли при их постоянной нужде в деньгах должны были закладывать фохтства князьям и подвергали тем самым имперские города опасности потерять их свободу. Для того чтобы избежать этого, было одно только средство – приобретение городом полной юрисдикции, к чему и стремились с конца XIII и начала XIV века имперские города. Достигали они цели легче там, где фохтство находилось в руках епископов, труднее – там, где оно принадлежало королю. Для последних (городов) особенно благоприятными были времена Людовика Баварского и Карла IV.37

Политические раздоры княжеских партий грозили повредить и городам; сохранение мира городской совет считал своей главной обязанностью. С этой целью он заставил горожан произносить клятву в соблюдении мира.38 Ручательство за соблюдение мирных постановлений брал на себя не фохт, а совет, который назначал для этого собственное судопроизводство, независимое от уголовного судьи. Эти союзы между господином и городом для поддержания городского мира, хотя заключались только на очень короткое время, но все-таки ради спокойствия и безопасности, обычно возобновлялись по истечении некоторого времени. При этом дело не всегда обходилось без вмешательства в уголовные дела фохта, так как именно виды собственно нарушения мира (убийство, нанесение ран, кража, вооруженное нападение) подлежали ведению уголовного судьи. Епископы редко заявляли протест против «мира», вероятно потому, что вследствие таких союзов устанавливался больший порядок и покой, чем через епископских чиновников и обыкновенные суды. От ограничения фохтского суда до уничтожения его и до принятия советом всех судебных прав был один только шаг. Этим и завершилось устройство вольностей в немецких средневековых городах.

Совет города сделался носителем помещичьих прав и владел высшей и низшей юрисдикцией, правом свободы от пошлины и наблюдением за монетой. Благодаря иммунитету и Оттоновым привилегиям уменьшились права государства, принадлежавшие ему в городах, когда же потом горожане уничтожили могущество феодальной власти, лежавшей между ними и главой государства, то они уже не могли больше восстановить уничтоженных ленной системой отношений между королевским достоинством и верноподданническим союзом, но только вступить в права своей власти, которой они владели до сих пор. В отношении городов к государству феодализм получил только другую форму (Heusler, 228).39

Позже, чем епископские города, достигли вольного городского устройства и королевские пфальцские города, но путь, которым они достигли этого, был в сущности тот же самый. Нельзя сказать, что королевским пфальцским городам не доставало условий для самостоятельного развития и для приобретения независимости, но в их природе лежало, что ход развития их был дольше. Так как у них не было помещичьего фохтства, которое находилось между ними и государством, то не было у них и побуждения искать перемен. Так время Генриха IV, принесшее жителям Вормса освобождение от епископского фохтства, не оставило следов на пфальцских городах; но позже они приобрели самостоятельное отправление фохтских прав, так же как и епископские города, через королевские пожалования. Совет в пфальцских городах возник из тех же элементов, как и совет епископских коммун. Здесь, как и там, составляется он из скабинов – или исключительно из них, или с присоединением новых членов из горожан. Тот же самый путь у тех городов, которые хотя и не возникли на землях королевских доменов, но не были подчинены никакой помещичьей власти и даже прямо зависели от государства, как, например, Берн и швабские имперские города.

Княжеские города, основание которых падает на позднее время, по преимуществу управлялись с