В Концертном зале имени Чайковского провели юбилейный вечер.

От Союза писателей юбиляра поздравлял Леонид Леонов. Артисты читали прозу, неизменные казаки – пели. В зале сидели министры, друзья, ответственные и почётные товарищи. Жена Мария Петровна, дети, внучка – на первом ряду и он среди своих: внешне ещё моложавый, полный сил.

На другой день в малом кругу отмечал день рождения в новом ресторане «Прага». Были, помимо близких, давний добрый приятель Юрий Пермитин, поэт, теперь редактор журнала «Огонёк» Анатолий Софронов, писатель и украинский товарищ Олесь Гончар, критик Михаил Шкерин, Иван Погорелов – тот самый, с которым переживали в конце тридцатых неслыханные приключения, – Антон Югов – один из руководителей болгарской компартии, а теперь ещё и родственник.

Поднимая тост, он вдруг сказал жене:

– Знаю, трудно со мной жить, но что поделаешь. Надо.

Шолохов был заново переутверждён государством в качестве классика и национальной гордости.

В августе Рюрикова убрали с должности редактора «Литературной газеты» и поставили на эту должность писателя Всеволода Кочетова. Для 33-летнего автора всего двух романов, всерьёз вступившего в литературу только после войны, это был вертикальный взлёт.

На Кочетова и Виктора Некрасова делал в те годы Шолохов основную ставку. Он искал наследников, – не себе, но огромному делу русской советской литературы.

* * *

Режиссёр Сергей Герасимов был на год моложе Шолохова (и на год его переживёт) и родился тоже в мае, но на три дня раньше, 21-го.

Лауреат трёх Сталинских премий и народный артист СССР, он пребывал тогда в зените славы.

К середине пятидесятых Герасимов снял дюжину советских кинематографических шедевров – в 1936 году – «Семеро смелых», в 1941-м – «Маскарад» по Лермонтову, в 1943-м – первый полнометражный фильм о Великой Отечественной «Непобедимые».

Сталин поручил Герасимову стать режиссёром Парада Победы – и это, наряду с фильмами, стало очередным его замечательным творением: фашистские знамёна, брошенные к стенам Кремля – это всё он.

В 1948-м Герасимов сделал культовую «Молодую гвардию» по Фадееву. Неизменной мечтой его было экранизировать «Тихий Дон». Впервые с этой идеей он обратился в Комитет по делам кинематографии ещё в 1939-м, но тогда получил отказ.

К донской земле Герасимов не имел никакого отношения. Жизнь его сложилась на перекрестье судеб и конфликтов, казалось бы, далёких от романа. Но если всмотреться…

Отец Герасимова за организацию социал-демократических кружков на Путиловском заводе был арестован и в 1888 году сослан в Енисейскую губернию. Ссыльной была и мать – Юдифь Борисовна Эстрович, происходившая из двинской купеческой семьи.

Герасимов родился в Оренбургской губернии, где тоже сложились свои казачьи традиции. Режиссёр говорил о себе, что он человек «деревенского детства», что вырос среди уральских казаков.

Фактический ровесник Шолохов, Герасимов прожил, по сути, ту же эпоху – наблюдая казачество и еврейство, простонародье и купечество, ссыльных и власть предержащую, красных и белых.

Родной брат будущего режиссёра Борис Герасимов в Гражданскую был командиром 25-го Екатеринбургского полка в армии Колчака. После Гражданской сменил фамилию на Сергеев и жил теперь в Сталинграде, работая в музыкальном театре хормейстером. О его прошлом никто из окружающих, естественно, не знал. Другой брат, Анатолий, журналист и литератор, был отцом Валерии Герасимовой – советской писательницы, той самой, что была знакома с Шолоховым ещё в 1920-е, потом вышла замуж за Фадеева, а следом – за Бориса Левина.

Но когда Герасимов приехал к Шолохову просить разрешения на экранизацию – тот его… не принял. У писателя были другие планы. Снова, в конце концов, еврей за дело берётся: что они могут понимать в нашей казачьей жизни?

То, что Герасимов находился на высочайших ступенях советской иерархии, Шолохова никак не трогало.

Раздосадованный режиссёр вернулся в Москву. Зашёл через общих знакомых, потом через партийное руководство. Еле-еле уговорили Шолохова хотя бы принять режиссёра.

С января шла подготовка к фильму, а встретились они только в июне.

Поначалу всё было до такой степени чинно, что скулы сводило, но опрокинули по рюмке, по другой, и оказалось: дельный мужик, – умел, когда надо, и с матерком пошутить, и казачьи песни знал, и пел их отлично.

Герасимов получил долгожданное согласие на съёмки фильма.

Впрочем, друзьями они так и не стали.

Едва скрепив рукопожатием начало работы, разошлись по поводу главной героини: Герасимов хотел снимать в роли Аксиньи свою жену Тамару Макарову, лауреатку двух Сталинских премий, известную всей стране и сыгравшую в фильмах мужа несколько главных ролей. Шолохов сразу сказал: нет.

Макарова, как выяснилось много позже, была старше Герасимова на пять лет, но скрывала свой возраст. К 1955-му ей было 52, хотя выглядела она прекрасно. Дело было, может быть, даже не в её возрасте, а в типаже. Шолохов сказал: пусть не сердится, но Тамара – не Аксинья.

Потом он несколько раз будет звать Макарову в гости – но она так и не приедет: до такой степени огорчится.

Шолохов таил другую мысль. В память о старинном своём чувстве, он хотел, чтоб сыграла Цесарская. Герасимов надеялся его переубедить, но не знал как. Шолохов сам ей позвонил и сказал: иди к Герасимову, пробуйся. Цесарская не растеряла прежнюю свою славу и была узнаваема: заметные роли были у неё в недавних фильмах «Освобождённая земля» и «Майская ночь».

Не имевший возможности снять собственную жену, Герасимов безжалостно подвёл заявившуюся к нему Цесарскую к зеркалу и сказал: смотри.

Да, она была уже не та Аксинья, что в 1931 году.

Он осознанно сделал ей больно до такой степени, чтобы даже не думала пожаловаться Шолохову.

В студенческой мастерской Герасимова училась тогда молодая, но уже известная по фильму «Молодая гвардия» актриса Ноябрина (Нонна) Мордюкова. Сама казачка, Мордюкова не раз репетировала на учебных занятиях роль Аксиньи, и Герасимов её очень хвалил. До самого начала съёмок она была уверена, что играть доверят ей. Когда Герасимов и её не возьмёт, она обидится на всю жизнь и не простит учителя никогда.

Он же задумал так: раз Макаровой нет, в фильме вовсе не должны играть знаменитые и узнаваемые артисты. А Мордюкову по одной её, но уже не единственной к 1955 году роли в фильме «Молодая гвардия» знал весь Союз.

На Григория пробовался и был предварительно утверждён молодой Сергей Бондарчук – любимый ученик Герасимова, тоже из его мастерской. Дебютировавший в той же «Молодой гвардии», он обрёл стремительную известность, сыграв главную роль в фильме 1951 года «Тарас Шевченко» – за что немедленно, по указанию Сталина, получил народного артиста СССР.

Выросший в Таганроге, по крови – помесь болгарина, серба и украинца, – Бондарчук имел хорошие шансы на роль, но и здесь Герасимов передумал: нет. Не он.

Пробовались три десятка актёров. Пора уже было снимать – но ни Григория, ни Аксиньи всё не было.

Искали по самым дальним театрам страны.