просто. Я вдруг испугался, что в порыве чувств, Катерина выдаст мою тайну крестоносцам. И те отберут у меня перстень. Не могут не отобрать! И отдадут на «экспертизу» куда-нибудь в инквизицию. Мол, не дьявольское ли это орудие? Может быть, даже со мной в придачу. И я знаю, что ответит инквизиция. А после того, как меня сожгут на костре, эта же инквизиция будет использовать перстень для демонстрации «чудес» верующим. Пока в нём магия не кончится. Так вот: я — против!

А то, что я хотел дополнительно заказать ювелиру — небольшую золотую шкатулку. И накупить у него всяких безделушек подороже, чтобы эту шкатулку наполнить. Как «для чего»? Чтобы был подарок папе римскому! Первое: я хочу посмотреть, насколько он жаден. Если жаден, он себя проявит. Второе: это может стать залогом, точнее, задатком нашей будущей сделки. Он мне тот перстень, а я ему… да, хоть сто таких шкатулок! Хоть тысячу!

* * *

Следующие три часа я ездил по городу и пытался запомнить его расположение. Ну, так, на всякий случай. Очень помогала река. Она протекала почти через весь город, наискось, а в середине делилась на два рукава, которые через некоторое время вновь сливались в единое русло. И мосты: как раз через каждый из двух рукавов высился мост, и там, где было единое русло — ещё один.

Я проехался по городу, перекусил жареной рыбой в одном из трактиров, понимая, что к обеду на вилле я точно не успею, посмотрел на старинные постройки и развалины, и с каждым мгновением всё более мрачнел. Как мне не хватает Катерины! Она бы мне всё подробно объяснила, рассказала, и пусть хоть сто раз называет «балдой», лишь бы была рядом! Как же без неё тоскливо! А с ней… с ней уютно!

Всё же я покатался по римским улочкам, попутно превратил в золото остатки свинца, и ровно через три часа был у ювелира.

— Вот! — торжествующий ювелир протянул мне перстень, — Но помните: вы обещали вчетверо…

— Да-да, обещал! — рассеянно ответил я, любуясь работой.

Это был мой перстень! Точь в точь! Я даже снял свой перстень с пальца, чтобы рассмотреть их вместе и не нашёл отличий! Разве что… мой перстень казался живым, а тот, что сделал ювелир — обычным перстнем, из золота и рубина. Но это мне было видно, моим особым зрением. Думаю, что окружающие разницы не заметят вовсе.

— Отлично! — с восхищением заметил я, поворачиваясь к ювелиру, — Великолепно! А что ты, голубчик, на меня так смотришь?

— Нет-нет, ничего! — опустил взгляд ювелир, а я вспомнил, что говорил, будто мой перстень с пальца не снимается. Конечно, он удивился.

— Столько хватит? — я положил на прилавок очередной кусок золота.

— Но… это был бирманский рубин! — ювелир жадно смотрел на золото. По всей видимости, успев убедиться в высочайшем качестве металла.

— Хорошо! Тогда добавим вот это! — я положил ещё кусок.

— Благодарю, сударь! — просиял ювелир, — Сейчас я вам сдачи… ничего, если серебром?..

— Ничего, — благодушно согласился я, — Можно и серебром. Да, вот что, голубчик, ты говорил, что можешь сделать превосходные перстни? И с камнями? А нет ли у тебя чего-то из готового? Не только перстни. Вообще, э-э-э… украшения?

— Есть, — согласился ювелир, — Но… для вас, синьор, я могу лучше!

— И всё же, покажи.

* * *

— Значит, так, — сказал я через полчаса, — беру вот эти чётки из крупного жемчуга, вот этот крестик, с мелкими бриллиантами, вот этот перстень — хорош, зараза! — ещё и вот этот, с бриллиантом, эту заколку с сапфиром, этот браслет… что ещё? Ах, да! Большой нагрудный крест из золота, с изображением Иисуса, и золотой набалдашник для трости! От тебя ещё изготовить: золотой кубок для вина, как ты мне его описывал, два золотых подсвечника с украшениями, и золотую шкатулку. Ну, и ещё пару перстней, что ли…

— Недёшево выйдет… — сладко зажмурился ювелир, — Какими монетами платить будете? Флоринами? Гульденами? Экю?

— Золотом! — ответил я, — Точно таким же, каким сегодня расплачивался.

— И где же вы, с позволения сказать, столько золота берёте?..

Я вспомнил уроки Гюнтера. Секунду помедлил. Потом поднял на ювелира взгляд и улыбнулся. Ювелир побледнел и его шатнуло к противоположной стене.

— За такие вопросы, любезный, — медленно сказал я, — режут, как минимум, языки. А чаще — глотки!

— А я что? Я ничего! Я говорю: отличное золото! Такого ещё поискать надо! — торопливо забормотал ювелир.

— Ну, вот и договорились! — подытожил я, — Значит, через неделю? А вот и задаток!

И я выложил ещё два куска. У самого почти ничего не осталось.

— А, кстати! Нет ли у тебя женских украшений?

— Брошь? — неуверенно предложил ювелир, — В форме бабочки?

— Ну… давай! — я сунул брошь в кошель, — До встречи!

— Как?! — оторопел ювелир, — Вы, синьор, даже расписки на золото не возьмёте?!

Н-да, правильно меня Катерина постоянно «балдой» обзывает! Это для меня золото не имеет цены, а для этого ювелира… Как же теперь выпутываться? Я шагнул к прилавку, пристально глядя в глаза ювелиру:

— Как твоё имя?

— Винченте… Винченте Кириака.

— Так вот, Винченте. Мне не нужна расписка. Но, через неделю, когда я приду за заказом, если ты вздумаешь меня обмануть… или мне не понравится твоя работа… или ещё что… тогда уже на следующий день ты будешь на небесах… или в преисподней… а ещё через неделю ты увидишь там же всех твоих родственников! Всех! Понятно?!

— Да, синьор, понятно, синьор, вы вполне ясно всё растолковали, синьор!..

— До встречи! — и я вышел на улицу, не оглядываясь.

* * *

Шарик летел во весь опор, радостно грохоча копытами. Казалось, дай ему крылья — взлетит! А если…

Нет! Ещё увидит кто? Да и не получится у меня, настроение не то, чтобы колдовать. Но мысль неплохая, надо запомнить. И, может быть, когда-нибудь… Эх, Шарик, Шарик, хорошая ты животинка, но глупая. Где тебе понять, почему твой хозяин такой мрачный…

— Добро пожаловать, синьор! — стражник у ворот виллы окинул меня внимательным взглядом и распахнул калитку, — Добро пожаловать!

Я взял Шарика под уздцы и мы зашагали в сторону конюшни. Конь жарко дышал мне в шею и явно был доволен прогулкой. Ну, молодец, молодец! Я потрепал коня по гриве и тот в ответ слегка боднул меня лбом в плечо. Наверное, благодарил, на своём, лошадином языке. Умница, Шарик! Давай я тебе ещё и нос почешу?..

И, как раз, когда мы поворачивали за угол виллы, мы нос к носу столкнулись с девушками: Катерина опять гуляла по роще, вместе со служанкой.

— Эльке! —