— Если я спрошу, откуда я знаю тебя… или откуда ты пришла… —он замолкает, пристально смотрит на нее, потом продолжает, -…или как вышло, чтоя уже тебя люблю?..

Она улыбается. Это так приятно, улыбаться, и при этомполовина лица больше не болит, поскольку того, что там было (кажется, какой-тошрам, она уже не помнит), уже нет.

— Сладенький, — отвечает она, — могу только повторить, этодолгая история. Со временем ты ее узнаешь… ту часть, которую я еще помню. И,вполне возможно, нам предстоит кое-какая работенка. Для компании, котораяназывается «Тет корпорейшн». — Она оглядывается, потом спрашивает. — Какойнынче год?

— 1987-й, — отвечает он.

— А ты живешь в Бруклине? Или, может, в Бронксе. Молодойчеловек, которого привели сюда сны и звучащие в голове голоса (с чашкойгорячего шоколада в руке и вязаной шапочкой с надписью «СЧАСТЛИВОГО РОЖДЕСТВА»в заднем кармане), начинает хохотать.

— Господи, да нет же! Я из Уайт-Плейнс! Приехал на поезде сбратом. Он тоже здесь. Решил поближе посмотреть на белых медведей.

Его брат. Великий маг и знаменитый наркоман. У нее падаетсердце.

— Давай я тебя с ним познакомлю.

— Нет, правда, я…

— Слушай, если мы будем друзьями, тогда тебе придетсяподружиться и с моим младшим братом. Мы очень близки. Джейк! Эй, Джейк!

Она не замечала мальчика, который стоял у ограждения,отделяющего среду обитания белых медведей от остального парка, но теперь онповорачивается, и ее сердце чуть не выскакивает из груди. Джейк машет рукой инаправляется к ним.

— Ты снилась и Джейку, — говорит ей Эдди. — Только по этойпричине я знаю, что не рехнулся. Во всяком случае, не рехнулся больше, чемдругие.

Она берет Эдди за руку, эту знакомую, любимую руку. И когдаего пальцы сжимают ее, думает, что сейчас умрет от счастья. У нее будет многовопросов, конечно, вопросы будут, но на этот момент главный для нее толькоодин. И когда снегопад усиливается, и снежинки все в большем количественачинают падать на его волосы, ресницы, плечи, она его задает.

— У тебя и Джейка… какая у вас фамилия?

— Торен, — отвечает он. — Это немецкая фамилия.

Прежде чем кто-то из них успевает сказать что-то еще, к нимприсоединяется Джейк. Мне говорить вам, что с того самого момента все трое жилисчастливо? Я этого не скажу, потому что так не бывает. Но счастье у них было.

И ОНИ ЖИЛИ.

Жили под сенью луча, который связывает Медведя Шардика иЧерепаху Матурин, проходя через Темную Башню, и иногда даже становилисьсвидетелями его волшебства.

Вот и все.

Этого достаточно.

Скажите, спасибо.

1

Я рассказал всю историю до конца и доволен. Она — из техисторий (и я готов поставить на это последний доллар), которые добрый Богприпасает напоследок, полная чудовищ, чудес и путешествий. Теперь я могуостановиться, отложить перо, дать отдохнуть натруженной руке (только, возможно,не навсегда; рука, которая пишет истории, живет сама по себе, и иной разстановится беспокойной, ей вновь хочется ухватить перо). Я могу закрыть глазана Срединный мир и те миры, что лежат за ним. Однако, кое-кому из вас, а именновам принадлежат уши, без которых ни одна история не проживет и дня, скореевсего, меня не одобрят. Вы суровы, ориентированы на конечную цель, не верите,что вся прелесть в самом путешествии, а не в его завершении, сколько бы раз вамне доказывали обратное. Вы — из тех несчастных, кто все еще путает занятиялюбовью и жалкую струйку, которая выпрыскивается в последний момент этихзанятий (оргазм, в конце концов, есть способ, к которому прибегает Бог, чтобысказать нам, что все закончилось и пора спать). Вы — те жестокие, кто отрицаетСерые небеса, куда уходят усталые персонажи, чтобы отдохнуть. Вы говорите, чтовам хочется знать, как все сложилось. Вы говорите, что хотите последовать заРоландом в Башню; вы говорите, что именно за это заплатили свои деньги, это тошоу, которое вы пришли посмотреть.

Я надеюсь, что многие из вас знают, не это главное. Не вразвязке дело. Я надеюсь, вы пришли, чтобы послушать историю, а не для того,чтобы торопливо пролистывать страницы, спеша добраться до концовки. Чтобыузнать концовку, достаточно сразу открыть последнюю страницу и прочитать, чтотам написано. Но концовки бессердечны. Концовка — закрытая дверь, которую ниодин человек (или Мэнни) не может открыть. Я написал много концовок, но лишь потой же причине, по какой надеваю штаны перед тем, как утром выйти из спальни:таков уж обычай этой страны.

Поэтому, мой дорогой Постоянный Читатель, вот что я вамскажу: вы можете остановиться здесь. Вы можете сделать так, что вашим последнимвоспоминанием об этой истории станут Эдди, Сюзанна и Джейк в Центральном парке,первый раз вновь собравшиеся вместе, слушающие, как школьный хор поет «Что этоза дитя». Вы можете даже представить себе, что рано или поздно Ыш (скореевсего, в собачьем обличье, с длинной шеей, странными, с золотыми ободкамиглазами и лаем, который иногда очень уж напоминает человеческую речь)присоединиться к ним. Это будет прекрасно, не правда ли? Я вот так думаю. Иочень уж близко к счастью. Так же близко, как государственная служба, вот чтосказал бы по этому поводу Эдди.

Если вы пойдете дальше, то, уверяю вас, будете разочарованы.Более того, у кого-то может разбиться сердце. У меня на поясе остался толькоодин ключ, и он может открыть только одну, последнюю дверь, на которойнаписано:

То, что находится за дверью, не упрочит вашу любовь к жизни,на вырастит волосы на вашей лысине, не добавит пять лет от отпущенному вамсроку в этом мире (не добавит и пяти минут). Нет такого понятия, как хэппи-энд[121]. Не встречал ни одной, сравнимой с «жил-был когда-то».

Концовки бессердечны.

Концовка — еще один синоним для слова прощай.

2

Вы все еще здесь?

Очень хорошо, тогда пошли. (Вы слышите мой вздох?) ВотТемная Башня, на краю Крайнего мира. Смотрите на нее, прошу вас.

Смотрите на нее очень хорошо.

Вот Темная Башня на закате.

3

Он подошел к ней, ощущая самое странное из чувств: будто ужебывал здесь; Сюзанна и Эдди называли его dejа vu.

Розы Кан'-Ка Ноу Рей раскрывались перед ним вдоль тропы кТемной Башни, желтые солнца, сияющие в глубине их бутонов, казалось,разглядывали его, как глаза. И шагая к этой серо-черной колонне, Роланд ощущал,что соскальзывает из того мира, какой знал всю свою жизнь. Он выкликал именасвоих друзей и близких, как, собственно, и обещал самому себе, выкликал их всумерки, во весь голос, потому что не было больше необходимости сберегатьэнергию для борьбы с зовом Темной Башни. Сдавшись ему на милость (наконец-то),он испытал величайшее облегчение в своей жизни.