— Не думаю. Один из наших сотрудников опознал в одномиз трупов водителя «шевроле», въехавшего на площадь в момент убийства. А вычто-нибудь установили?

— Мы были правы. На линии был источник информации.Служба внешней разведки считает, что это был один из ее людей. Но тот тожеслучайно погиб.

Вадим Георгиевич негромко выругался. Он уже яснопредставлял, что это его последняя в жизни операция. После стольких проваловего просто не оставят в ФСК. Значит, уходя, нужно было хлопнуть дверью.

— Они вам что-нибудь предлагали? — спросил он.

— Вернуть документы в Москву.

— Ну, это как раз правильно. Пока их здесь нет, могутбыть всякого рода неожиданности. Еще что-нибудь нужно?

— Может быть завтра понадобятся три заграничныхпаспорта нового образца.

— Я распоряжусь.

— Среди связей Макарова ничего установить не удалось?

— Кажется, кое-что есть, — не удержался ВадимГеоргиевич, — он раньше работал в органах МВД и был связан с рядомкриминальных структур.

— Это уже кое-что, — подумал Меджидов и вслухсказал, — спасибо большое. Я завтра перезвоню.

Когда в дверь позвонили, Олег Митрофанович посмотрел наЛену.

— Открой, пожалуйста, дверь, — попросил он, —а я пройду в ванную комнату, умоюсь.

Суслова подошла к двери. Иногда такое случается даже упрофессионалов. Произошло редкое совпадение, наложение двух невероятныхобстоятельств. Меджидов, вышедший из другой двери, должен был вернуться содвора, и Суслова, знавшая, что он должен появиться через пять минут, простооткрыла дверь. Первый из нападавших схватил ее за горло, толкнув к стене.Остальные ввалились внутрь. Она отбила руку нападавшего и сразу нанесла болевойудар в солнечное сплетение. Нападавший закричал от боли. Двое других, удивленнооглянувшись, подняли руки, и она успела еще нанести удар ногой, отбросив на полеще одного из вошедших. Но тут третий, высокого роста, очевидно, спортсмен,улучив мгновение, сильно стукнул ее по плечу, и она упала, тогда на неенавалились стразу трое людей. Из ванной комнаты послышался шум разбитогостекла, чьи-то крики.

Ковальчук, разбивший лоб одному из нападавших, простопоскользнулся на полу, дав возможность вошедшим нанести ему ряд болезненныхударов. У Сусловой были связаны руки, разбита губа и она тяжело дышала. Еепосадили на стул, а Ковальчука, которому тоже связали руки, бросили на диван.

Трое из нападавших пострадали в этой схватке. «Карась»,оглядевший поле боя, удовлетворенно хмыкнул:

— Молодцы, ребята. И зачем только я вам плачу деньги? Сбабой и стариком не могли справиться. Сучьи дети.

Его громилы молчали, тяжело дыша. «Карась» аккуратно,каким-то домашним движением поправив антенну телевизора, смещенного вправо, селна стол.

— Нехорошо, — ласково улыбнулся он женщине, —нехорошо. Мы ничего не сделали, а вы уже деретесь. Ай как нехорошо.

Суслова молчала, понимая, что нужно беречь силы. В высшейшколе КГБ их готовили к разным ситуациям, в том числе и к таким, хотяпсихологически было очень трудно оказаться в руках мерзавцев.

— А где ваши товарищи? — спросил «Карась», —наверное, ушли через другую дверь? Вы, ребята, осмотритесь кругом, —приказал он своим шестеркам; — Втроем, а ты, «Грива», останься здесь.

Через секунду послышались крики ребят:

— Да здесь целый склад. И жратвы полно.

— А почему вы со мной не разговариваете? — спросил«Карась», — молодая красивая женщина и не отвечаете на мои вопросы. Этонехорошо.

Ковальчук поднял голову, встретился глазами с Леной, показалей на оставленный пиджак Подшивалова. Там был выключенный микрофон. У Меджидовав кармане должен был быть второй. Она его поняла.

— Развяжи руки, паскуда, — сказала она почтилагерным тоном.

— Ай, — засмеялся «Карась», — ты из наших. Норуки я тебе не развяжу. Слишком ловко дерешься.

— Боишься, — презрительно скривила губs женщина —с такой охраной и боишься. Трус ты, тьфу, — эффект был точно рассчитан.«Грива» захохотал. Но «Карася» не так легко было вывести из равновесия. Онподнялся, сделал несколько шагов и вдруг наотмашь ударил своего шестерку полицу.

— Ты чего? — испугался тот.

— Потом смеяться будешь, — ласково посоветовал ему«Карась», возвращаясь на место.

В комнату вернулись трое других, удовлетворенных внешнимосмотром. Один нес в руках автомат Калашникова.

— Посмотри, чего нашел.

— Потом посмотрим, — «Карась» начиналнервничать, — где твои друзья? — спросил он снова.

— Развяжи руки, я устала так сидеть, — сновасказала женщина.

— Ты, сука, мне условий не ставь. Здесь условия яставлю. Захочу и все расскажешь. Ладно, «Грива», возьми «пушку» и сядь устаричка. Если эта стерва дернется, пристрели его сразу. А ты развяжи ей руки.И без глупостей.

Ремни с нее сняли. Она помассировала запястья кисти,неслышно перевела дыхание.

— В пиджаке должно быть сообщение. Они обычно пишут,куда идут. Дай мне его.

— Посмотри, — показал «Карась» на пиджак одному изсвоих людей.

Тот добросовестно осмотрел карманы. — Ничего нет.

— Он не может найти, — возразила женщина. Микрофонбыл в виде обычной шариковой ручки.

Шестерка бросил ей пиджак. Она, схватив его, сразунезаметным движением нажала кнопку передающего сигнала и, обыскав пиджак, бросилаего в сторону.

— Вон там, в серванте, — показала она в другуюкомнату.

Один из парней бросился туда и действительно принес карту сместом встречи Подшивалова, очерченную красным карандашом Ковальчука.

— Ты посмотри, не обманула, — немного удивился«Карась», — или обманула. Хочешь, чтобы мы туда поехали, да? А твои дружкигде?

— Перестаньте говорить таким тоном, — поморщиласьженщина, — выдавая себя за деревенского дурачка.

Микрофон был включен, и теперь Меджидов должен был слышатьвсе.

Парни обидно захохотали, «Карась» был действительнодеревенский и его обижало, когда вспоминали про это тягостное обстоятельствоего рождения.

— Храбрая, — покачал он головой, — и смелая…

— С этим что делать? — спросил «Грива»,продолжающий давить на затылок Ковальчука дулом пистолета.

— Отстань, — крикнул «Карась».

«Грива» обиженно замолчал, но оружие убрал.

— Кончай споры, — предложил «Карась», — уменя только один вопрос — где документы?

— Какие документы? — она сразу поняла, в чем дело.Но почему уголовники, почему, настойчиво билось в сознании. Это было вне всякихправил. Обычно в такие дела шпану не брали. А тут вот такая экзотика. Или можетбыть они выдают себя за шпану, подумала женщина. Слишком вежливы. Другие давнобы стали бить.