— Я ее тоже потом не видела, — нахмурив брови изакусив губу, сказала Лена.

— Психомодели, — в сердцах сказал Меджидов, —я же говорил, мы дисквалифицируемся. Связной прав, нужно быть осторожнее.Больше на эту квартиру мы не имеем права возвращаться. Нужно будетрасконсервировать точку № 2. Шебаршин вполне мог рассказать и о нашейявке, она ему была известна. Хотя, судя по всему, нас преследуют не сотрудникиПримакова. Это как-то радует.

— У них убрали офицера, — напомнил Подшивалов.

— Это ничего не значит, — возразилМеджидов, — вспомните наше дело в Ташкенте. Убрать могут невиновногочеловека, чтобы на него пало подозрение. «Мертвые всегда не правы». Этотинформатор вполне мог благополучно выжить.

— Не обязательно, — возразил Подшивалов, — выже рассказывали, что ФСК искало вас целый месяц.

— Лучше бы не искали, — в сердцах ответилМеджидов, — как только они меня нашли, на меня вышел и мой несостоявшийсяпалач. Откуда он мог узнать, что я живу в гостинице «Украина»? Только от наблюдателей.Теперь ясно, что это был погибший майор Макаров. Но на кого он работал, почемуэто не интересует нас в первую очередь? Вот чем мы должны заниматься.

Кончаем дискуссию. Подшивалов и Сулакаури немедленно на базу№ 2. Вечером приедут остальные. Ковальчук, Суслова готовят все кэвакуации. Я постараюсь связаться с ФСК, узнаю, есть ли какая-нибудь информацияпо убийцам Корина. Хотя, конечно, надежды никакой. Возьмите вот эту записнуюкнижку. Полистайте ее, — передал он книжку Макарова Подшивалову.

В этот момент за их квартирой уже следили из «тойоты»,стоявшей во дворе их дома.

— Сколько их там? — спросил сидевший за рулем.

— Двое, трое, не знаю, — пожал плечами второй.

— Подождем «Карася» и войдем внутрь, — предложилпервый.

— Думаешь, справимся? — с сомнением спросилвторой.

— Не впервой. Баба и несколько стариков. Там толькокавказец здоровый. Но мы его сразу повяжем.

В это время из блока показались Подшивалов и Сулакаури. Оникуда-то явно спешили.

— Поедем за ними? — спросил второй.

— Зачем, нам сказано ждать здесь. Слушай, ты ребятамскажи — баба моя. Чтобы ее не обижали, Я сам ее обижу, — заржал первый,показывая крупные лошадиные зубы.

Меджидов выходил через другой вход. Выходя, он обратилвнимание на Ковальчука, сидевшего за столом в одиночестве:

— Что-нибудь случилось, Олег Митрофанович?

— Нет, просто думаю. Вы, наверное, правы. Я старею.Знаете, вся эта ситуация на меня сильно действует. Когда был СССР, все былопонятно. А сейчас?

Меджидов повернулся к офицеру всем корпусом.

— А сейчас всеобщий бардак, вы же видите?

— Конечно, вижу. Но разве от этого мне легче? Когданачались эти споры из-за Черноморского флота, я с ужасом думал, что моглопроизойти. Хорошо, что у нас победил Кучма. А если бы победил этотнесостоявшийся гетман Кравчук? Что тогда? Воевать с Россией из-за Черного моря?А у меня жена русская.

— Да-а, — сказал Меджидов, — а что тогда мнеговорить. Азербайджанцы и армяне воюют уже шесть лет. И не просто воюют. Вы жезнаете подробности — как насилуют женщин, как убивают детей.

Суслова, вошедшая в комнату, стояла у порога, не решаясьпройти, слушая разговор обоих старших товарищей.

— У нас был город Ходжаллы, — угрюмо сказалМеджидов, — у меня там жила двоюродная сестра. Так вот весь город сожгли,женщин изнасиловали, детей передавили. С мужчин заживо сдирали кожу. Весь городпогиб. В конце двадцатого века. Этот мир давно сошел с ума, Олег Митрофанович,и не нам строить иллюзии. Хотя, конечно… я никогда не говорил вам. Вы помните,лет восемь назад мы с Билюнасом должны были привезти из Палестины одногосвязного? Выждали нас тогда в Дамаске.

— Конечно, помню.

— И мы его не привезли.

— Да. Вас — даже наказали за это, не дав вам очередныхзваний. Вы, по-моему, должны были тогда получить генерала, а он полковника.

— Все правильно. Мы объяснили всем, что не смоглиспасти этого связного. На самом деле мы его убили. Вернее, его застрелилБилюнас.

— Почему?

— Террорист стал хвастаться, рассказывая, как онубивает еврейских детей, насилует женщин. А мы везли, чтобы спасти его.

Суслова переводила взгляд с одного офицера на другого, сужасом ожидая продолжения.

— Билюнас, достав пистолет, просто пристрелил его сословами: «Бог все-таки есть».

— Он так и сказал?

— Так и сказал. Мир действительно сошел с ума и можетмы последние оставшиеся в здравом уме на этой планете.

— Не уверен, — пробормотал Ковальчук, —идите, Кямал Алиевич, а то я вас задерживаю.

Выходя, Меджидов забрал со стола приготовленное для негооружие. Это была новая модификация «беретты», обладающая небольшими размерами илегко помещающаяся во внутренних карманах у порога он грустно улыбнулсяСусловой.

— А что стало с вашей сестрой? — спросила она его.

— Этого я не знаю до сих пор, — тихо ответилМеджидов, выходя из квартиры:.

Со стороны двора подъехала еще одна машина. Из нее вылезлитрое. Двое спортивного вида парней и один небольшого роста, лет пятидесяти,светловолосый, полный, с круглым лицом и нависшими над подбородком щеками. Онбыл видимо их главарем. Из первой машины, уже ждавшей их, вылезли еще двое.

— «Карась», — обратился к нему водитель первоймашины, — они в доме. Два старичка и девушка.

— Хорошо, — кивнул «Карась», — только безлишнего шума.

Они впятером вошли в блок.

— Ромик, — обратился «Карась» к одному из своихпарней. Ты у нас помоложе. Позвонишь в дверь, скажешь, срочная телеграмма.

— А если не поверят?

— Покажешь им какую-нибудь бумажку, — заорал«Карась», — поверят обязательно.

Они столпились на лестничной клетке.

— Встаньте с той стороны, — показал«Карась», — чтобы вас не было видно.

Меджидов звонил из телефона-автомата Вадиму Георгиевичу,трубку поднял сам генерал.

— Добрый день, Вадим Георгиевич, — просто сказалМеджидов, — хотя, кажется, уже добрый вечер. По убийству Корина естькакие-нибудь новости?

— Добрый вечер, — устало ответил генерал, —есть. Мы нашли «шевроле», из которого стреляли в Корина. И двух убитыхчеченцев. Видимо, они были исполнителями. Больше пока ничего нет.

— При чем тут чеченцы, — не удержалсяМеджидов, — по-моему, нас кто-то обманывает. Может их трупы простоподкинули вам?