Я молча протянул руку с поднятой вверх ладонью баронессе.

— Что? — не поняла она.

— Гони сотку, ты проспорила.

Её брови в удивлении поползли на лоб.

— Что, правда? — спросила баронесса и задумчиво взглянула на Машу с Олегом, о чём-то переговаривающимся с моими гвардейцами. Пожарская усмехнулась и легко произнесла: — Какой ты, оказывается, заботливый. Или опасливый? Думаешь, можешь сложить голову в этой скромной аномалии?

Я сделал серьёзное лицо и шагнул к ней.

— Умереть можно где угодно и когда угодно, — тихо проговорил я.- Нам ли не знать.

А затем, вновь разорвав дистанцию, снова протянул руку:

— Сотку гони!

Она аккуратно сжала мои пальцы на вытянутой руке в кулак и очаровательно улыбнулась.

— С собой денег нет, — провела она рукой по своей красивой артефактной броне. — Буду должна.

А затем посерьёзнев, добавила:

— И не вздумай пошутить про «натурой отдашь».

— Даже и не думал, — соврал я.

Она хмыкнула и грациозно прошествовала к своей пятёрке — трём матёрым бойцам и одной здоровой бабище, которая была даже выше меня ростом и шире в плечах.

Глядя вслед Пожарской, я подумал, что эта огненная кошка вполне ведь могла и пустое завещание сдать. Так-то в роду Пожарских есть и другие Пожарские. Их мало, они совершенно не претендуют на главенство в роду, и в рот заглядывают Яре, выполняя любую её волю. Но старший из этих Пожарских унаследует пост главы рода.

А имущество в родах и так по большей части родовое, а не личное.

Вот только как минимум о преданных в бойцах в завещании стоит заботиться.

Похоже, смерть, перерождение и подъём по головам лишили воительницу из Руарк-Поркской Оси Миров некоторых моральных ориентиров.

«Как и тебя, её ещё предстоит учить и учить», — мысленно сказал я Фае.

«Не сравнивай меня с самкой номер четыре, — фыркнула дракониха. — Я лучше, краше, огненней и рыжее!»

Ладно, дрессировка Пожарской — процесс фоновой. Для него нужно лишь время и хорошее отношение к баронессе. Не будем заострять на этом внимание.

— Рейд! Приготовиться к бою! — скомандовал я. — Максимальная защита! Схема построения — защитная, формация два. Яра! Блочишь проход.

Начались перестроения, а Пожарская быстро подошла к границе аномалии. Обычно я вожу людей в аномалию «цепью» — то есть заходим, взявшись за руки. Но есть и другой вариант —поставить человека на границе миров. Так аномалия не закроется, пока остальные заходят.

Но!

Люди слабых рангов во время такого стояния очень быстро начинают чувствовать боль и становятся не особо боеспособными после такого. И, если будут долго (с минуту) стоять на перепутье миров — умрут. И чем сильнее аномалия, тем быстрее она убивает.

Но верно и обратное — чем сильнее человек, тем он дольше продержится.

У Яры большое Сосредоточение, а аномалия, хоть и «плюсовая», но всего лишь четвёртого ранга.

Баронесса, дождавшись моего кивка, решительно шагнула в туман и остановилась на перепутье.

Я оставил для себя роль «свободного художника» первой линии. Строй мне держать не нужно было, и я первым рванул в саму аномалию.

Разумеется, аномалия была открыта, а не заблокирована. Эта аномалия, после захода в неё людей, блокировалась почти на сутки. Есть теория, что аномалия блочится на «идеальный промежуток времени», необходимый для её закрытия. Если закрыли аномалию до того, как блокировка спала, значит, группа была сильнее, чем нужно для «идеального среднего прохождения».

Это все научные нюансы и догадки учёных, зачастую далёкие от реальности. Конкретно эта аномалия «обширная». Так что группа Корпуса, перед тем как войти в неё, взяла на закрытие трое суток.

Прошли одни сутки, аномалия разблокировалась, никто не вышел. Вторые… Третьи…

К этому времени Корпус уже успел подготовить заказ на аномалию, так что ещё несколько часов спустя, в аномалию вошла сдвоенная группа Личных Стражей и Стражей рода Приобских.

Они тоже хотели взять себе трое суток, но Корпус одобрил срок аж вдвое меньше.

Итого чуть более пяти суток прошло с тех пор, как первая группа вошла сюда. А теперь мы здесь.

Переход завершился в мгновенье ока. Я оказался на небольшой полянке, покрытой острой зелёной травой. Трава эта была мне значительно выше колена и, если бы не броня да покров, оставляла бы на теле глубокие порезы. Впереди виднелся густой лес.

Я быстро зашагал вперёд, отходя от края аномалии, чтобы дать возможность остальным бойцам «выгрузиться».

«Рядом!» — напряжённо выпалила Фая, которую я сразу же выпустил на волю.

«Знаю!» — отозвался я и вслух добавил:

— Враг на четыре часа!

Трава в указанном направлении колыхнулась, и я ощутил быстрое приближение чужеродной энергии. Глазами сперва я видел лишь колыхания пространства.

Однако через миг колыхания приняли черты крупного ящероподобного силуэта.

А через секунду я вонзил Тришулу Убийцы Дагона в нижнюю челюсть силуэта, когда тот становился видимым.

На моём трезубце болталась мясистая трёхметровая зверюга с мощными, как у бегемота, лапами, толстым хвостом и округлой башкой.

Она немного походила на ящерицу, но ей, в прямом смысле этого слова, уж точно не была.

Шкура зверюги была приятного оранжевого цвета, покрытая редким оранжевым мехом.

Я поморщился, стряхивая эту тушу со своего трезубца — держать долго такой вес было нереально. Да и не нужно — я чувствовал, что другие монстры совсем близко.

«Мы не ошиблись, оппа! Местные меховые саламандры, на самом деле карликовые зеркальные левиафаны!» — радостно сообщила Фая.

«Верно», — отозвался я, пригвоздив очередную тварь.

Ещё два таких же монстра атаковали находившуюся рядом со мной Зою — бабищу-великана из звезды Пожарской, которая была нашим главным танком. Дамочка с рёвом вдарила по морде монстру щитом, покрытым твёрдым слоем камня.

Башка монстра разлетелась.

В меня устремился поток пламени из пасти сразу двух монстров, но я, крутанув тришулу, будто лопасти вентилятора, развеял его и тут же контратаковал, швырнув в левиафанов кунаи.

Твари пытались атаковать огнём не только меня. Но щиты наших «танков» — как материальные артефактные, так и щиты стихийные, защищали весь рейд.

Однако пламя было неосновным атрибутом наших врагов. Под своей «невидимостью» и под огнём сородичей, большая часть левиафанов пыталась прорваться и навязать нам ближний бой.

И все же их невидимость не была стопроцентной. Не один я мог разглядеть колебания пространства, а любой, кто напитывает энергией глаза. Да, для большинства местных это очень сложно. Но достаточно видеть лишь всполохи, чтобы просто знать, с какой стороны тебя