Нет! — отозвался принц. — А мне-то что делать⁉

Ну точно, его же в моём плане не было.

— А вам, Владимир, долгих лет жизни, — сказал я. — Пожалуйста, влейте максимум энергии в доспех и постарайтесь пережить этот бой. О большем и мечтать не смею…

Володя опять нахмурился, но тут же сделал, как я сказал.

— И ещё! — добавил я. — Ничему не удивляйтесь! А теперь все отошли назад!

Печати сорваны, и в Океане прибыло за счёт новых тварей. Да-да-да, в том числе и теневых. Но, к сожалению, я всё еще слишком слаб для существ такого уровня, а договариваться с ними у меня времени нет.

Так что буду обходиться при помощи теневых ёжиков и…

— Уэ-э-э-э! — впереди раздался рёв лунной пчелы.

Если уж Михаил Лунатыч при жизни оборонял мёд от снарков, то и с ягуарами должен справиться. Я материализовал его чуть подальше, за первым изгибом тоннеля. Ну… чтобы не смущал. Не настолько здесь темно, чтобы не заметить многотонную фиолетовую тушу.

— Уэ-э-э-э!

— Ой! — испугалась принцесса Анна. — Что это?

— Не знаю, — ответил я. — Но пойду проверю. А вы, Анна, начинайте молоть.

С тем я рысью поспешил к Лунатычу. Примем первый удар вдвоём, а там будь что будет.

— Здорóва, — бросил я и потрепал пчелу за ухом. — Готовься. Сейчас будет мясо. Погнали вперёд и не отставай!

— Уэ-э-э, — полушёпотом ответил Лунатыч, мол, готов.

Вибрисы лунной пчелы задрожали, прощупывая пространство, да и я не стал дожидаться внезапной смерти и нырнул в тени.

Чёрт…

Никогда не думал, что скажу что-то подобное, но мне здесь становится комфортно и… приятно даже, что ли? Не на поверхности, а прямо вот в глубине. А ведь ещё совсем недавно превозмогал, когда гномий банк обносил. И совсем другое дело сейчас. Как будто бы даже энергией наполняюсь.

Поразмышляю об этом чуть позже, — решил я.

А пока мы погнали вперёд, навстречу убийцам.

Убедившись, что мы отошли достаточно далеко, я призвал пяток ёжиков и оставил их в проходе, наказав убивать всех, кто пойдёт тенями, кроме меня, конечно.

А сами мы с Лунатычем отошли немного назад. Ииии… летс махач стартед!

Из-за поворота послышался сдавленный стон, и снова стало тихо. Ниточки связей с моими призванными ёжиками одна за другой оборвались, а их души улетели на перерождение.

Убийцы, — все четверо, — появились из-за угла. Трое мужики как мужики, а один уже обернулся в ягуара.

И что отрадно — все четверо были сильно потрёпаны. Да, они пережили ежиную атаку, но серьёзно пострадали и потратили немало энергии. И это хорошо. Я-то наоборот свежий!

А что ещё радует, я был сильно глубже и чувствовал себя просто превосходно.

Ни угроз, ни предупреждений, ни пафосных диалогов не было: ягуары молча попёрли на нас с Лунатычем.

Первый сдох сразу же после сближения. Он как и я когда-то недооценил лунную пчелу. Вот только если меня тогда спас доспех, то ягуар о таких мелочах не озаботился, или же его ёжики так высадили, но доспех он не накинул, и его чуть ли не напополам разорвало когтями.

Ну а с тремя оставшимися у нас завязался довольно потный бой.

Вот… Честное слово, описать это не прибегая к высокопарной метафизической белиберде очень сложно. Дело в том, что фехтование в тенях, оно как бы не в трёх измерениях происходит. Помимо длины, ширины и высоты, тут ещё и глубина прибавляется, и время скачет.

«Эй, котятки, а кто из вас глубже нырнёт? Спорим, у меня длиннее!» — ухмыляюсь я, оценивая противников. Левый чуть глубже. Два других едва погрузились в тени — видимо, берегут силы. Или рассчитывают застать меня врасплох внезапной атакой. Ха, наивные!

В один миг я шагаю вперёд, одновременно ныряя в тени ещё глубже. Время растягивается, а расстояния сокращаются. Теперь я глубже намеченного противника, а значит, быстрее, и если я вижу медлительного бойца чётко, то он — размазанный росчерк. Резкий выпад мечом вперёд, на опережение. Теневик слева дёргается в глубину, ускоряясь и обретая плотность, и отвечает стремительным ударом. Наши лезвия скрещиваются, высекая сноп холодных искр.

«Быстрый, зараза», — хмыкаю я про себя, тут же уходя от следующей атаки вбок и ещё глубже. Теперь наш бой идёт в четырёх измерениях. Вправо-влево, вперёд-назад, верх-низ — и глубже-мельче в тенях. Каждое движение имеет значение, каждый шаг может стать решающим.

Я кручусь на месте, уворачиваясь от просвистевшего над головой клинка, и с каждой секундой погружаюсь всё глубже в тени. Мои движения ускоряются, очертания размываются. Теневик не поспевает за мной, оставаясь на прежней глубине.

— Что, слишком глубоко? — подначиваю я его. — Так ты потренируйся, глядишь, и вырастет!

Делаю обманный выпад и ухожу в сторону. А затем наношу резкий рубящий удар, снося противнику голову.

Но на его место тут же шагает второй убийца. Он быстрее и ловчее первого, уверенно погружается в холодный мрак.

Удар, ещё удар. Я парирую, контратакую, кружу вокруг противника стремительным вихрем. Мы то почти выныриваем в материальный мир, то ныряем в глубину.

— Неплохо танцуешь, котёнок, — смеюсь я, уклоняясь от очередного выпада. — Но до папочки