за пролетом, поднимался на верх, нужно было попасть на чердак, Костя сказал, что он наверняка будет открытым.

Так оно и оказалось.

Наверху, посреди плоской крыши он обнаружил с десяток деревянных столиков и стульев, на которых остались тарелки с высохшей едой, опустевшие бокалы и пивные кружки, под ногами валялись подносы, битая посуда, и старое рваное тряпье. Над столами возвышался каркас навеса, с круглых аллюминиевых прутьев свисали лохмотья синего брезента, остатки новогодних гирлянд и стебли зеленого вьюна, плпстиковые листочки которого подергивальсь на ветру .

На крыше когда-то работало небольшое кафе с прекрасным видом на город, наверняка раньше тут было очень уютно. Однако теперь этот вид превратился в ужасную картину. Особенно страшно она выглядела в темноте, в свете полной луны. Кривые, обглоданные высотки возвышались повсюду, в их окнах не горел и больше никогда не загорится свет, отсюда хорошо просматривались места, падения бомб, они оставляли массивные проплешины среди строений. Но во всей этой страшной картине всетаки сущуствовал островок надежды, далекий еле заметный свет исходивший с Крестовского, согревал душу говоря о том, что все еще не закончено и этот мир не угас да конца.

Пару минут он переводил дух, подъем на двадцать пятый этаж оказался не простым, затем вскинул взгляд на черное звездное небо, в ожидании что на нем наконец появятся тучи, но там не наблюдалось ни единого облачка, дождя ждать не следовало, а значит надеяться на безопасные улицы тоже. Однако сильный ветер, который он особенно ощутил на крыше, мог в любой момент пригнать сюда ненастье. Изменчивая Питерская погода, любит баловать своей непредсказуемостью. Вот только что светило яркое солнце и плюс тридцать, а через минуту, затяжной ливень, град и пронзающий северный ветер, приползший в город с Балтики.

В правой части крыши Миша заметил некое сооружение, и подошёл ближе, чтобы рассмотреть. Там находилось несколько перевернутых столиков, разложенные в ряд у края крыши, к их ножкам, проволокой был прикручен брезент, натянутый в длину на несколько метров. Брезент уходил к полу под наклоном и в нижней его части имелся самодельный жалоб из пластиковых бутылок. Вокруг лежало несколько тазов и канистр. Это был импровизированный сборщик дождевой воды. Такие часто использовали выжившие после апокалипсиса. Значит тут кто-то жил, неизвестно правда до появления охотников или после.

Миша подошел к краю крыши, облокотился о парапет.

Посреди Ланского шоссе, красовалась глубокая воронка, разрушившая полотно дороги во всю ширину, полностью перекрыв движение автомобилей. За годы она наполнилась талой водой и из ровной статичной глади, отражающей белый диск луны, торчали несколько черных остовов машин, рухнувших туда сразу после взрыва. Люди в спешке пытались найти улицу, по которой еще можно было выбраться из города, но в смоге пожаров, трудно было разобрать дорогу.

Вокруг воронки, у обочин, на тротуарах и посреди проезжей части, на расстоянии в пару десятков метров, от прогремевшего взрыва, валялись груды искорёженных обломков, расшвырянных в сторону взрывной волной. Они уже мало походили на автомобили, скорее напоминая сваленный в кучу металлолом. Жнецы нарочно наносили удары по дорогам и образовавшимся пробкам, хотели уничтожить как можно больше людей, преградить пути бегства из города, разрушив как можно больше дорог.

Миша вынул из рюкзака армейский бинокль и принялся наблюдать, почти сразу он заметил движение на одной из крыш, в паре кварталов от него. Черная фигура охотника, далеко на юге, забралась на козырек старой пятиэтажки, его было отлично видно на фоне белой стены позади стояшего дома. Охотник вытянул морду кверху и взвыл, затем в той же стороне ему ответили, раздался визг и сумасшедший рев нескольких особей. В полностью немом городе каждый, кто нарушал тишину превращался в огромный рупор.

Затем внизу, на дороге, показалась фигура небольшой лани. Животное испуганно крутило головой по сторонам и после того, как среди кустарника промелькнули три тени, со всех сил рвануло с места. Три тени молниеносно промчались следом. Мише стало жаль хрупкую беззащитную лань, но сейчас он ничем не мог ей помоч, оставалось надеятся лишь на то, что она сумеет удрать.

Охотник на крыше еще некоторое время просидел на месте, наблюдая за погоней и затем исчез. Миша не беспокоился, что его заметят, такого расстояния даже их острое зрение вряд ли смогло бы разглядеть человека, сидящего в тени за парапетом. На всякий случай Михаил оглядел крыши ближайших уцелевших домов, но ничего подобного не заметил. В целом этот район очень сильно пострадал от бомбёжек, и укрытий, защищающих охотников от дождя и снега, было мало. Быть может именно поэтому он беспрепятственно смог добраться досюда.

Но дальше к северу, за Удельным парком простирались неизведанные земли, где уже очень давно не ступала нога человека. Там была обитель охотников, домов уцелело больше, а значит и укрытий, таящих в них гнезда, будет тоже гораздо больше. Именно туда предстояло идти Михаилу. От этих мыслей у него побежали мурашки по коже и снова появилось желание вернуться обратно, но он поспешил их поскорей отогнать. Миша никогда не считал себя трусом, да и не был таким, но теперь в одиночестве в темноте и тишине, которую время от времени пронизывали истошные вопли, он чувствовал себя по меньшей мере не по себе.

Около получаса пришлось провести на крыше и наблюдать, за северной частью города, куда предстояло идти. Хотел разглядеть там охотников, а возможно их убежища и постараться в голове проложить безопасный маршрут. Но твари не появлялись, словно все спали, не смотря на то, что и ночью и днем сушества бодрствовали. К слову говоря, их никогда не видели спящими, кроме зимнего времени года, будто охотники вовсе не уставали и им не требовался отдых, какой требуется всей живности на планете. Они лишь изредка входили в состояние некоего транса, могли часами сидеть на месте, застыв в одной позе и не шевелиться.

Он сильно замерз. Ледяной ветер, который дул все сильнее и сильнее с запада, продувал куртку и заползал под шапку, от чего мочки онемели и стали пунцовыми.

Окончательно замерзнув, он вернул бинокль в рюкзак и накинув скарб на спину, направился обратно к двери чердака. Миша был уверен в том, что дальше путь будет тоже безопасным, похоже охотники еще не до конца проснулись от зимней спячки и на улицах их еще мало.

Однако, как только он покинул место наблюдения слух уловил отчетливый металлический звон, затем внизу что-то громыхнуло и раздался скрипучий протяжный вой. На этот раз совсем близко.

Инстинктивно прильнув к земле, он