«Так кто же ты тогда, София Горцева? И зачем ты на моей яхте? Зачем ты подбираешься ко мне?» – Джон, как ни старался, не мог найти ответов на эти вопросы.

– Я внимательно тебя слушаю и надеюсь, твои ответы меня устроят, – произнёс он с излишней холодностью, которой уже не чувствовал.

«Я думаю, ты ведьма, которая решила околдовать меня. Именно за этим ты и пришла».

Девчонка не успела ничего ответить. Раздавшийся звук мотора отвлёк их внимание. Джон поднялся из-за стола и двинулся на корму. Капитан Нойлз швартовал шлюпку. Сидевший в ней Далтон блаженно жмурился на солнце, как сытый котяра, удачно стянувший со стола сосиски.

Не оглядываясь на Софию, Джон спустился вниз.

Поздоровался с капитаном и внимательно взглянул на Далтона. От его ответа сейчас зависит многое.

– Не терпится? – понимающе усмехнулся индеец, вовсе не собираясь спешить.

– Жду тебя в своём кабинете, – Джону было не до смеха, и излишнее веселье начальника службы безопасности сейчас раздражало.

Девчонка, кажется, осталась наверху. И это хорошо, ему нужно было выслушать Далтона и всё обдумать в спокойной обстановке.

А София была раздражающим фактором. Потому что Джон не понимал многого, что было связано с ней, и это выводил его из себя.

– С ней всё чисто, – прямо с порога начал индеец, безошибочным чутьём понимая, что дальше босса лучше не раздражать. – Абсолютно. Что бы ни задумал Адам, твоя сиделка с этим никак не связана. Кроме того, что он заключил договор с агентством, которое её представляло.

– Зачем мне сиделка? – Джон не требовал ответа, скорее, рассуждая вслух.

Он прошёлся по кабинету, расположенному слева от его каюты и имевшему с ней смежную дверь. Здесь всё было обустроено с классической простотой и строгостью. В интерьере преобладали оттенки красного дерева. А кресло Джона было обито хорошо выделанной кожей того же цвета.

Он подошёл к бару и открыл дверцу. Здесь каждая бутылка и бокал были закреплены в специальной подставке на случай сильной качки.

– Будешь? – спросил он Далтона и продемонстрировал ему бутылку.

Индеец кивнул, и Джон достал ещё один бокал. Плеснул им обоим на два пальца дорогого французского коньяка хорошей выдержки. Один протянул Далтону, а второй согрел в ладонях. Жалюзи были раскрыты, и осиянный солнцем Дьепп представал перед ним как на ладони.

– А может, твоего сына гложет совесть из-за Мередит, и он просто решил позаботиться о тебе? – Далтон тоже подержал бокал в руках, прежде чем сделать из него глоток. А затем на мгновение одобрительно прикрыл глаза.

– Чушь собачья! Вспомни, какое страшилище он мне привёл, – передёрнул плечами Джон, вспоминая их первую встречу с новоявленной сиделкой. Тогда он почти испугался.

– Ну да, вкус у него необычный, – усмехнулся Далтон, но тут же посерьёзнев, добавил. – Если, конечно, он не знал о маскараде.

– С этой девчонкой слишком много непонятного, – вздохнул Джон, – я не могу ей доверять.

– Но очень хочешь, – негромко, скорее, для себя, пробормотал индеец.

– Что ты сказал? – прорычал Кэлтон, мгновенно выходя из себя и включая «злого босса».

– Спасибо за коньяк, – Далтон допил его одним глотком, поднялся с удобного кожаного дивана и направился к выходу. Оставаться здесь дольше не имело смысла.

– Подожди, – теперь в голосе Джона звучало раскаяние. Индеец остановился и обернулся, но не спешил ничего говорить. Они слишком давно знакомы с Кэлтоном, чтобы не понимать друг друга. Извинений он не дождётся. – Как там Адам, справляется?

– Дела идут хорошо, – тут же ответил Далтон, – но контракт с японцами он вряд ли сможет заключить. Там нужен ты.

– С японцами у нас есть время, и Адам будет его тянуть. Надеюсь. – Джон снова отвернулся к окну, показывая, что разговор окончен.

– На верфи не любят Адама, они не довольны, что ты решил оставить его за себя, – проговорил Далтон и направился к выходу, но уже у самой двери повернулся назад.

– Она хорошая девочка, Джон. Не обижай её.

Кэлтон резко обернулся, чтобы послать зарвавшегося индейца туда, куда его давно уже следовало послать. Но тот и сам ушёл, тихо задвинув за собой дверь.

Джон выругался сквозь зубы. Ему не нравилось, когда Далтон читал его мысли и лез, куда не надо. Особенно, когда он не был уверен в правильности своих выводов, но всё равно продолжал переть напролом.

Он знал, что в его компании Адама не особо любят. Но тот слишком рвался наверх, чтобы Джону не захотелось взглянуть, как он справится, если отца вдруг не станет. А такую возможность, отдыхая в больничной палате, Кэлтон-старший не мог не обдумывать на разные лады.

И вообще, Джон не нуждался ни в чьих советах. И с девчонкой он сам разберётся. Может, она и правда ни при чём. Может, она просто наивная глупышка, попавшаяся на удочку его сына. Или не сына? Может, он сам расставляет на неё сети? Окружает со всех сторон паутиной, затаившись в тёмном углу и наблюдая.

София представлялась ему нежной легкокрылой бабочкой. Но сейчас она летела прямиком на огонь, который разгорался внутри Джона. Он уже не мог отрицать, что его тянет к этой девчонке. Так может, стоило оставить излишнее благородство, дать себе волю и удовлетворить наконец низменные инстинкты?

Мнение самой Софии его не особо волновало. Но Джон был абсолютно уверен – ей понравится.

К счастью, этот невозможный разговор прервал звук мотора. И мой недоверчивый работодатель тут же поднялся из-за стола, чтобы посмотреть, кто приехал.

Я же осталась сидеть на месте, вцепившись пальцами в стул, чтобы унять дрожь. Вот почему он так? Только я чуть расслаблюсь и начну раскрываться, тянуться к нему, как он жалит меня больно. И я чувствую себя безродной попрошайкой, которая клянчит миллиардерских поцелуев.

Аппетит пропал. Я отодвинула тарелку с омлетом и подошла к стеклянной перегородке. За пределы столовой выйти я побоялась. Солнце слишком палило.

Так и стояла, глядя на такой близкий и одновременно далёкий французский город. Как бы я хотела побродить по этим чудным улочкам, просоленным морскимибрызгами, подышать его воздухом. Да просто насладиться прогулкой, не думая ни о чём.

В памяти всплыли слова Джона. А и правда, зачем я здесь? Теперь идея наняться сиделкой к умирающему миллиардеру уже не казалась мне такой удачной. Да и миллиардер, как оказалось, вовсе не собирался умирать. И даже стариком он не был.

Кажется, нас обоих ввели в заблуждение. Меня – что ему нужна моя помощь. Его – что я не та, за кого себя выдаю.

Может, стоит объясниться с ним? Может, мы не понимаем друг друга именно потому, что не можем откровенно поговорить? Я подавила желание найти Джона и всё выяснить немедленно. Ну конечно, будет он меня слушать. Вон как зыркал глазами за завтраком.