«Уж не он ли его создал? Если бы это был подарок богов или артефакт, поле чистоты выявляло бы что–нибудь другое. Ту же невинность, к примеру. Или просто плохих, недостойных людей. Но вот такая проверка слишком в духе подозрительного Хэварда, на плечах которого ответственность за жизнь короля. Испытание–то было в храме, а этот павлин самодовольный добавил от себя ловушку. Миленько. И скорее всего я угадала верно. Попой чую», – логическая цепочка выстроилась за доли секунды. Качественное вино, однако.

– Нет. Всё, кроме этого.

– Весело у вас, – странно, но информация не вызывала отторжения, Влада совершенно отчётливо понимала, что поступила бы так же, будь она на месте правителей, ведь в отбор попадают любые одарённые девушки, а не предварительно одобренные. Но смерть Брунхильды. Почему её не трогает смерть человека? Вино? – Ладно, тогда вернёмся к вопросу о маре. Почему вы прочите меня в жёны королю и при этом пытаетесь соблазнить? У вас так принято или что?

– Прочу в жёны? – он не скрывал удивления. – Мне кажется, я делаю всё для того, чтобы ты не совершила подобной ошибки. Я – твой лучший вариант.

– Звучит самонадеянно, – в её голосе лёд, но и интерес, – Почему мне не стоит становиться королевой? Может, эта «почётная» должность понравится мне куда больше должности вашей любовницы? Хотя разницы особой и не вижу, но быть королевой явно престижнее.

– Твой дар нужен двору, Владислава. Очень нужен. Куда сильнее, чем ты можешь себе представить. Но королева…

– Я готова пойти штатным кондитером, – вызвалась тут же находчивая попаданка.

– По статусу не положено, – расстроили её ответом. – Выдать замуж тебя нельзя – муж имеет право увезти жену в родовое поместье…

– А какие варианты мужей? Я бы, может, присмотрела кого подряхлее, – зло ответила Влада, перебив собеседника во второй раз.

В жизни ей доводилось часто принимать тяжёлые решения, отключая эмоции и руководствуясь лишь здравым смыслом и идеей. Но одно дело быть вершителем, другое – беспомощной марионеткой в чужих руках. Непривычно. Больно. Обидно.

– Об этом забудь, – Хэвард напомнил того непримиримого инквизитора, что напугал её до дрожи при первой встрече. Ни тепла в чёрных глазах, ни кривящихся в ехидной улыбке губ. – Сейчас ты одна из невест и о других мужчинах не имеешь права даже думать в матримониальном контексте.

– Особенно про всяких лордов–защитников, – едко бросила разъярённая валькирия.

– Я – исключение, – на этот раз мужчина улыбнулся, но вышло неприятно. – Владислава, твой дар останется в нашей семье, прими как данность и не сопротивляйся. Ты умная женщина и понимаешь, почему мы так поступаем. Твой дар нужен двору, нужен королю и государству в целом. И мне.

– Но ведь без настроения готовить нельзя? – припомнила ранее сказанную фразу Влада. – Не думаю, что у меня будет настроение…

– Не думай. Делай. То, что умеешь. То, что дано. Ты пока слабо представляешь, в какой мир попала. Защита нашей семьи – лучшее, что могло с тобой случиться. Я не шутил, когда описывал варианты попадания человека с таким даром в другие государства. Здесь ты в максимальной безопасности.

– В плену.

– В безопасности.

– В относительной безопасности в плену, раз мне нельзя покинуть дворец, – Владе отчаянно захотелось постучать ногтями по деревянному комоду, но она сжала руки в кулаки.

– Можно. В сопровождении. Для обеспечения твоей безопасности, – Хэвард разговаривал как с дитём несмышлёным, что выводило из себя разгорячённую спором девушку ещё сильнее.

– Вариант с замужеством снят с повестки дня, – произнесла, про себя подумав о совершенно противоположном, – тогда вопрос номер два: почему мне нельзя выйти на год за короля и жить припеваючи всю оставшуюся жизнь?

– Потому что ты можешь забеременеть и родить, – огорошил её ответом мужчина.

– Мне казалось, в этом и суть отбора. Или я не права?

– Права. Ты пока единственная из десятки, у кого есть шанс понести дитя короля. Возможно, кто–то ещё проявится, но вряд ли сильный. А у мары Цевер вероятность родить значительно выше, она сильнее вас всех взятых. И она знает, на что идёт. И любит.

– Любит короля?

Влада спросила так, будто это совершенно невозможно, хотя мужчины правящей семьи помимо всех своих достоинств и власти, что кружит многим девушкам головы, выглядели довольно интересно, а Август так и вообще слыл красавчиком. Даже к попавшей буквально вчера в этот мир девушке удалось наслушаться ахов и вздохов в его адрес, да и она сама не отличалась близорукостью.

– Да. Как мужчину, как человека. Другое дело, что он относится к ней не так. И торты ему нужны. Не важно. Если ты в нужный момент откажешься от состязаний в её пользу, у неё не будет выбора, она согласится.

– Она уже отказалась.

– Если никто себя не проявит за эти дни, ты останешься единственной претенденткой, – Хэвард не стал договаривать, Влада поняла его и так.

– Ясно. Но если я выберу вас, – она выплюнула обращение, глядя в чёрные глаза с вызовом, даже ненавистью, так велика была злость на всю ситуацию в целом и мужчину в частности, – вы очень убедительно надавите на её чувства, все разом: патриотизм, любовь к королю, своей семье.

– Мне даже интересно, это вино сделало тебя такой рассудительной или всё же это личная особенность, – сбил с мысли инквизитор. Перемена в его настроении была ощутимой – он начал получать удовольствие от разговора. Подумал, что собеседница готова к сотрудничеству, не иначе.

– А если я всё же не стану меняться с марой Цевер и попробую занять её место? – настаивала на ответе Влада, не поддавшись на очередную провокацию. Она не желала быть королевой, потому спрашивала спокойно, просто рассматривая все варианты, чтобы принять максимально взвешенное решение.

– Если забеременеешь, скорее всего, умрёшь. Или до родов, или во время. Ребёнок сжигает дар и высасывает силы, иногда целиком. Мара Цевер сильнее, у неё выше шансы выжить. И, как я уже говорил, она идёт на это сознательно, её семья тоже. А о тебе позаботиться некому. У тебя есть только я.

«У меня есть только я» – про себя воспротивилась девушка, но возмущаться не стала – вино действовало и эмоции не превалировали над разумом, который продолжал генерировать вопросы, но стоило пока сосредоточиться на основной проблеме, не распыляясь по мелочам. Ей нужно определиться с выбором, которого, похоже, особо и нет. Или есть?

– Мне нужно всё обдумать в одиночестве. Торт будет готов через час–полтора максимум, единственное, я не уверена, что он получится такой уж рабочий в эротическом плане, вино я начала пить рано. Если у меня нет никакого возбуждения, то и в торт, по идее, оно не передаётся, да?

– Нет. Скорее, у действия твоего торта будет отсроченный старт, как и у твоего возбуждения. Вышло даже неплохо. Никто ничего не заподозрит, даже если они смогут распознать волшебную начинку, – Хэвард радостно улыбнулся, но видно было, что своим мыслям, не собеседнице. – Всё, оставляю тебя в одиночестве, как ты и просила. Думай.