Вы меня немного успокоили.

– Что будете пить? Может, принести пива?

– Нет, спасибо. Я хочу как следует прочувствовать вкус. Можно просто чаю?

– Хорошо. Заварю для вас.

Расстелив на фанерной столешнице белую салфетку, Коиси ушла на кухню.

Пахло аппетитно. На кухне шкворчало масло. Значит, гёдза уже жарятся. Косака замер в нетерпеливом ожидании.

– Готово! Надеюсь, похоже на то, что вы искали. – Нагарэ поставил в центр салфетки круглую тарелку с узором из красных цветочков, идущим по каемке.

– Да, похоже. И запах, кажется, тот же, – принюхался Косака.

– Заправка из уксуса и соевого соуса у нас в маленькой плошке. А вам, наверное, подавали в большой миске.

– Верно. Она стояла посередине стола, и все макали в нее свои гёдза.

– Так я и думал. Кстати, и сами гёдза лежали на тарелке побольше. Но поскольку вы у нас сегодня один, я несколько уменьшил порцию.

На тарелке в стиле ретро было небрежно разложено около двадцати гёдза, по пять штук в кучке. На вид они ничем не отличались от тех, что помнил Косака.

– Угощайтесь, пожалуйста.

Нагарэ ушел. Коиси поставила перед Косакой керамический чайник Арита и чашку.

Косака долго не мог взяться за палочки. Сидел, не шелохнувшись, и лишь разглядывал тарелку. Когда он наконец решился, содержимое тарелки уже начало остывать.

Окунув гёдза в соус, он отправил в рот первый кусочек. Зажаренное как следует, до золотистой корочки тесто было тягучим, а начинка – хрустящей. Вкус такой же, как и тридцать лет назад.

Косака продолжал жевать. Сначала он чувствовал остроту, потом она сменялась горечью. Да, все так же, как и тогда – так, по крайней мере, ему казалось. Воспоминания были очень расплывчатыми.

– Что скажете? У нас получилось? – Нагарэ остановился рядом с Косакой.

– Не то слово. Я, конечно, уже плохо помню, так что не могу до конца быть уверен, но, похоже, это тот самый вкус.

– Отлично. Я тоже попробовал, пока готовил. Гёдза и вправду замечательные, – с облегчением произнес Нагарэ. Он позволил себе расслабиться.

– Простите, что доставил столько неприятностей, – поклонился Косака.

– Это ведь наша работа.

– Как вам удалось их найти? – Мужчина вытер рот платком.

– Можно я присяду?

– Конечно.

Нагарэ устроился напротив него.

– Вы, наверное, знаете, что «Отель Инада» больше не работает. Когда вы были у нас в прошлый раз, то сказали, что не в курсе. Но в наш век интернета такое проверяется за секунду.

– Простите. Я, конечно же, знал. Но если бы я сказал вам, вы ведь не стали бы браться за дело? – улыбнулся Косака.

– Что ж, ладно. Как бы там ни было, пришлось поспрашивать в округе. Я обратился во множество рёканов на этих источниках. Все помнили «Отель Инада» и много чего мне о нем порассказали. Вот только о гёдза никто из них не слышал.

– Вот оно что. Значит, их не подавали гостям.

– Я вернулся в Киото, затем приехал еще раз и начал заново, но все повторилось. Ситуация была безвыходная. Но уже перед отъездом мне вдруг пришло на ум посетить еще одно местечко – рёкан, стилизованный в духе традиционного народного творчества. Там-то мне и повезло встретить мужчину, который служил в «Отеле Инада» гардеробщиком.

– Гардеробщик… Кажется, фамилия его была Суги?

– А у вас хорошая память! Верно, Суги. Сейчас он работает администратором в «Отеле Ханаока». Именно господин Суги рассказал мне про гёдза.

– Как у него дела? – Косака прищурился.

– Ему уже восемьдесят пять. С ногами проблемы, так что ходить ему тяжело. Теперь просто сидит за стойкой – настоящий талисман «Отеля Ханаока». – Нагарэ положил на стол фотографию.

– Он как будто и не изменился. – Косака взял снимок в руки и пристально вгляделся в него.

– Инада и Ханаока, владельцы рёканов, – давние друзья. Поэтому когда «Отель Инада» закрылся, Ханаока взял к себе нескольких бывших работников. Большая их часть уже уволились. Остался один Суги.

– Правда? А сам Инада?.. – поднял взгляд Косака.

– К сожалению, и сам господин Инада, и его супруга скончались вскоре после того, как рёкан прекратил работу.

В ответ Косака лишь молча кивнул.

– Вернемся к гёдза.

– А ведь Суги, кажется, тоже ел их с нами тогда! – Все еще сжимая в руках фотографию, Косака поднял глаза к потолку.

– Как я выяснил, эти гёдза были фирменным блюдом «Отеля Инада».

– Фирменным? – удивленно переспросил Косака.

– Только подавали его не гостям, а работникам. Эти гёдза были самой популярной едой у персонала.

– Ясное дело – такая вкуснятина.

– Рёкан – место специфическое, и работать там сможет не каждый. Неудивительно, что многие быстро увольняются.

– В заведениях типа моего отеля все то же самое. Работа непростая, так что мало кто задерживается надолго.

– Работников кормили теми самыми гёдза. Их обязательно подавали в последний рабочий день тем, кто решал уволиться. Чтобы напоследок у них остались хорошие воспоминания.

Косака молча смотрел на тарелку с гёдза.

– К северу от источников Уцукусигахара находится местечко, что зовется Адзумино. Оно славится своим васаби. Инада солил стебли и листья васаби, а потом добавлял в гёдза.

– Так вот откуда это сочетание горечи и остроты…

– За счет засолки резкая острота, свойственная васаби, смягчалась. А гёдза от этого становились только вкуснее. И текстура у них очень приятная.

– Да уж. Выходит, все не без причины. – Косака съел еще одну штучку. Гёдза уже успели окончательно остыть.

– Давайте я налью вам горячего чаю, – предложила Коиси. Она принесла глиняный чайник Масико.

– В гостиничном бизнесе часто бывает так, что к работникам относятся как к членам семьи.

– Это правда. У меня в отеле так же. А как по-другому, если столько времени приходится вместе проводить? – Косака отложил палочки.

– В общем, Суга рассказал, что гёдза обязательно подавались работникам в их последний рабочий день. И как-то так вышло, что их прозвали «прощальные гёдза». – Нагарэ бросил взгляд на тарелку.

– «Прощальные»? – Косака, держа в руках чашку, вслед за Нагарэ уставился на оставшиеся гёдза.

– У меня тоже была жена, ее звали Кикуко. Я, конечно, не красавчик и с двумя никогда не крутил, как вы, господин Косака. Но я не смог быть с ней в последние дни ее жизни. И об этом до сих пор сожалею. Прошло уже много лет, а я все думаю о том, что должен был проводить ее в последний путь.

Коиси в ответ на его слова энергично закивала, но Косака, похоже, не понимал, к чему клонит Нагарэ.

– Когда я говорила ей, что позвоню отцу и попрошу его приехать, мама, еле дыша, отговаривала меня и даже злилась. «Не нужно его отвлекать от работы» – вот