— … И ещё бы туда отправить хорошего управленца и бригаду строителей, — вставил я и заслужил недовольный взгляд Корбутов. Мол, ты чего Императора перебиваешь?

— Всенепременно, — сказал тот, снова уселся за стол и спросил: — Как вы думаете вернуться в форт, Иван?

— Порталом, естественно. Там сейчас силён дух смерти, так что мой нуль-переход сработает, — уверенно проговорил я, почесав засвербевший кончик носа.

— Хорошо. Значит, вы можете не торопиться. Всё равно делегации придётся ждать прихода новых солдат. Так что вы вполне можете встретиться с вашей супругой. Заскучала она без вас.

— Правда? — скептически выдал я.

— Да, — кивнул Император. — Советую вам навестить её. Но не в вашем совместном особняке, а лучше где-нибудь тайно.

— Хорошо. Я телефонирую ей. И мы обговорим этот вопрос, Ваше Императорское Величество, — проговорил я, пытаясь уловить подоплёку такой встречи. Зачем она Корсакову?

А тот между тем вернул разговор в прежнее русло:

— Кто же стоит за этими нападениями? Вряд ли это британцы. Просто кто-то весьма грубо хочет подставить их. Однако существует вариант, что это на самом деле и есть британцы. Они весьма хитры. Могут выставить напоказ «следы», ведущие к ним, дабы мы подумали, что кто-то желает самым нелепым образом подставить их. Жаль, что вы не сумели пленить коменданта. Хотя я не удивлюсь, ежели бы он сказал, что передавший ему деньги человек говорил с британским акцентом, носил твидовый костюм, дымил сигарой и постоянно пил бы чай. Кстати, где британские деньги? Вы нашли их?

— Часть нашли, сударь, — произнёс я, задумчиво хмуря брови. — Солдаты, по большей части, спрятали их в своих комнатах.

— Разрешаю потратить эти деньги на усмотрение графа Эко, — милостиво проговорил Император.

— Я непременно передам ему ваши слова, — проговорил я.

Хм… а мне ведь даже в голову не приходило, что судьбу денег надо решать с Императором.

— Передай, — весомо сказал Корсаков, бросил взгляд на настенные часы с маятником и неожиданно добавил: — Британцы, ханьцы и поляки. Вот кому выгодно фиаско нашей дипломатии. Первые всегда желали нам зла. И хвалили Империю только тогда, когда у нас всё было плохо. Ханьцы же граничат со степью, так что тоже могут попасть под удар каана. Он вполне может выбрать их вместо нас. Да, у ханьцев более многочисленная армия, чем у нас. Но они технологически отстают от нашей армии. Поляки же давно заглядываются на наши территории. Они вполне могут рискнуть отобрать их у нас, пока Империя будет сражаться со степняками. У поляков как раз подошла к концу реорганизация армии. Они вооружились по последнему слову техники и весьма сильно увеличили количество боевых магов. А когда имеешь под рукой подобную силу — хочется воспользоваться ей. Безусловно, граф всё это прекрасно понимает, так что он будет исходить именно из этих сведений. И вы, Иван, тоже опирайтесь на них. Не дайте себе замылить глаза.

— Превосходный совет, Ваше Императорское Величество, — польстил я тестю.

Он кивнул, встал с кресла, многозначительно покосился на телефонный аппарат и проговорил:

— Я вынужден оставить вас, Иван. Государственные дела зовут меня. А вы телефонируйте Анастасии, а затем вас проводят. Всего доброго.

— И вам, господин Император, — произнёс я и стоя проводил Корсакова.

А когда тот покинул приёмную, я тотчас поднял трубку аппарата и позвонил в особняк. Мне, как и положено, ответил дворецкий. И я, изменив голос, попросил его позвать её светлость княжну Белозерову. Представился же я одним из помощников Императора. Дворецкий мне поверил и отправился за хозяйкой особняка.

Вскоре из трубки вылетел её слегка надменный голос:

— Слушаю вас.

— Доброе утро, дражайшая супруга. Никак не выказывай свою радость от того, что слышишь меня.

— Ясно, — сказала девушка. И мне в её голосе послышались нотки радости. Неужели, действительно заскучала? Вот это поворот.

— Я сейчас изволю быть во дворце Императора. И у меня имеется несколько часов свободного времени, прежде чем я вернусь в расположение делегации. Предлагаю встретиться на нейтральной территории, где меня бы не смогли узнать даже в новом облике.

— Замечательная мысль, — пропела Анастасия, понизила голос до шёпота и произнесла: — Недалеко от дворца есть замечательная тихая гостиница с весьма неболтливым персоналом и замечательным поваром, выписанным из самой Франции. Его круассаны тают во рту.

— Отлично. Диктуйте название гостиницы. И уже через три четверти часа я там буду.

Девушка быстро продиктовала мне адрес.

Я положил трубку и вышел из приёмной. В коридоре обнаружился всё тот же капитан. Он вопросительно посмотрел на меня. А я так же молча кивнул. И капитан повёл меня прочь из дворца.

Лев обнаружился почти там же, где я его оставил. Однако карманы парня сильно топорщились. Я подошёл к нему, вдохнул сладкий конфетный аромат и с интересом спросил:

— Сударь, а вы шустрый. Успели уже по лавкам пробежаться.

— Успел, — сознался он и двинулся по краю площади. — Но это я не для себя. Брат ваш, Александр, уж очень просил купить кулёк каких-нибудь сладостей. А потом и Яков изволил попросить меня прикупить ему папирос. А граф Эко возжелал получить бутылочку португальского вина. Его тут недалеко продавали.

— М-да, эти достойные господа своего не упустят, — иронично сказал я, решив пешком добраться до гостиницы. Тут действительно было недалеко.

— Это верно, — поддакнул Лев и спросил: — А куда мы идём?

— Я в гостиницу. А вы в какое-нибудь не шумное, спокойное злачное заведение. Там вы меня будете ждать, пока я занимаюсь делами государственной важности, — с тяжёлым вздохом сказал я.

— Я вас понимаю, сударь, — понимающе проговорил парень и похлопал меня по плечу.

Дальше мы пошли молча, словно два обычных столичных дворянина, которые, к примеру, возвращаются с утренней тренировки по стрельбе или фехтованию. Никто не обращал внимания на наши скрытые капюшонами физиономии, так что мы без проблем дошли до гостиницы. Вход в неё располагался во дворе, поэтому я нырнул в арку. А Лев отправился в небольшой трактир напротив.

В гостинице мне нужно было назвать лишь условленное слово, и немолодой мужчина в ливрее без вопросов повёл меня на второй этаж. Мы миновали резную деревянную лестницу и пошли по полутёмному коридору с ковровой дорожкой и кадками с деревцами.

Все двери оказались пронумерованы. Мы остановились возле той, на которой красовалась бронзовая цифра одиннадцать. А из соседнего номера доносились характерные для секса приглушённые ахи и охи.

Мужчина в ливрее услышал их, но не переменился в лице. Он с каменной физиономией молча оставил меня. И я постучал в дверь.

— Войдите, — раздался изнутри раздражённый голос Анастасии. Чего это она?