войне против персов на стороне эллинов. Выступление этих городов под руководством Спарты в борьбе против персов могло быть обусловлено их членством в Пелопоннесском союзе. О том, что они были членами Пелопоннесской лиги, по крайней мере накануне Пелопоннесской войны, сообщает Фукидид, рассказывая о подготовке коринфянами экспедиции против Коркиры (Thuc., I, 27, 2). О времени вступления этих городов в Пелопоннесскую лигу можно только предполагать. Наиболее подходящим моментом для этого был период ослабления Аргоса вскоре после разгрома его в 520 г. до н. э. спартанским царем Клеоменом[105]. Возможно, только Фирея и Флиунт установили контакты со Спартой в более ранний период. Война между Спартой и Аргосом из-за Фиреи имела место во второй половине VI в. до н. э. (Hdt., I, 82 sq.). В результате этой войны Фиреатида оказалась под контролем Спарты. Во Флиунте, как в Коринфе и Сикионе, существовала тирания (Heracl. Pont, fr. 87—88 (= Diog. Laert, I, 12), которая была свергнута еще до начала Греко-персидских войн.

6. Города Ахайи

Из 12 городов Ахайи наиболее крупным была Пеллена, являвшаяся сильной крепостью. Членом Пелопоннесского союза Пеллена стала вскоре после заключения Тридцатилетнего мира между Спартой и Афинами (Thuc., I, 115, 1) в 446/5 г. до н. э.[106]

7. Мегары

Немногое известно о взаимоотношениях Мегар с лакедемонянами до Греко-персидских войн. Во время войны между мегарянами и афинянами из-за Саламина Спарта выступала в качестве третейского судьи (Plut. Sol., 10). Это имело место перед 510 г. до н. э. По-видимому, с этого времени можно говорить о существовании союза между Спартой и Мегарами. Во всяком случае, когда спартанский царь Клеомен между 510 и 505 г. до н. э. дважды вторгался в Аттику через Истм, мегаряне не оказывали ему никакого сопротивления[107].

В 462 г. до н. э. из-за ссоры с Коринфом Мегары вышли из состава Пелопоннесского союза (Thuc., I, 103, 4; ср.: Diod., XI, 79, 2)[108]. С 448/7 г. до н. э. город вновь вошел в союз. Помощь мегарянам при отпадении от Афин была оказана Коринфом, Эпидавром и Сикионом (Thuc., I, 114, 1; Diod., XII, 5, 2; Plut. Per., 22)[109].

Итак, Пелопоннесский союз, вероятно, сложился в основном к середине VI в. до н. э. Он состоял из государств, расположенных на территории Пелопоннеса, признавших господство Спарты и заключивших с ней соглашения; далее, членами Пелопоннесского союза были также некоторые колонии Коринфа; наконец, из государств, расположенных за пределами Пелопоннеса, в состав Пелопоннесского союза входили Мегары. Что касается других городов, то одни из них помогали пелопоннесцам, будучи колониями Коринфа (Сиракузы), другие хотя и не являлись членами Пелопоннесского союза, тем не менее имели союзные отношения с лакедемонянами (беотийцы, локры опунтские и фокидяне).

Как видно, первоначальную основу Пелопоннесской лиги составляли договоры, которые Спарта заключала с соседними государствами. В одних случаях лакедемоняне силой навязывали союзные соглашения (Тегея, Сикион). В других — они использовали сложившиеся для некоторых государств неблагоприятные условия (Коринф, Элида). К сожалению, сохранился лишь краткий текст договора между Спартой и Тегеей (Arist, fr. 592 = Plut. Aet. Graec., 5; Aet. Rom, 52). Его содержание заключается в следующем: «Лакедемоняне, примирившись с тегеатами, заключили союз и установили общую стелу на берегу Алфея, на которой среди прочего было записано: Μεσσηνίους έκβαλλεΐν έκ της χώρας και μή έξεΐναι χρηστούς ποιεΐν («Мессенцев изгонять из страны и не предоставлять гражданские права»).

Большинство исследователей датирует этот договор серединой VI в. до н. э. Правильность даты подтверждается как сообщением Геродота (Hdt., I, 67), так и употреблением в тексте соглашения архаического выражения «χρηστούς ποιεΐν». В данном контексте это выражение употребляется в политическом смысле (делать кого-либо добрым, хорошим, т. е. предоставлять гражданские права)[110]. Таким образом, текст договора предписывал тегеатам изгонять мессенцев из страны и не предоставлять им права граждан. Это условие лакедемоняне, по-видимому, специально оговаривали со своими пелопоннесскими союзниками (Thuc., V, 23). Вероятно, в подобного рода соглашениях оговаривались также условия «иметь одних и тех же друзей и врагов» (Thuc., I, 44). Преданность союзников Спарте скреплялась и древними клятвами. Союзники, каждый в отдельности, клялись спартанцам, что будут следовать за ними, куда бы они их ни повели, и оказывать им помощь в случае необходимости. Спарта, в свою очередь, давала клятву защищать союзников и не нарушать их суверенитет[111].

Лакедемоняне, боясь потерять гегемонию, были настроены против прочного единства среди союзников и стремились заручиться поддержкой каждого из них в отдельности. В этой связи особый интерес вызывает рассказ Геродота о попытке Клеомена с помощью аркадского восстания вернуть себе власть в Спарте (Hdt., VI, 74). Отношения Клеомена с аркадскими городами отчасти напоминают в миниатюре взаимоотношения Спарты со своими союзниками. Спартанский царь заставил каждый город в отдельности поклясться ему в своей верности и следовать за ним, куда бы он их ни повел. Однако в действиях Клеомена прослеживалось и нечто новое, противоречащее структуре Пелопоннесского союза. Спартанский царь потребовал, чтобы не только каждый город в отдельности дал ему клятву верности, но также скрепил клятвой всех начальников аркадян. Эти действия Клеомена особенно напугали лакедемонян (Hdt., V, 75). На то, что спартанские союзники не были связаны между собой ни единым договором, ни клятвами, указывает и замечание Фукидида: при заключении Никиева мира афиняне должны были принести клятвы лакедемонянам и их союзникам в каждом городе отдельно (Thuc., V, 18, 9).

Другим важнейшим элементом устройства Пелопоннесского союза были, несомненно, собрания союзников[112]. До начала Пелопоннесской войны зафиксировано три союзных собрания (I — Hdt., V, 74 sqq.; 90 sqq.; II — Thuc., I, 115, 4 sq, ср.: Thuc., I, 40, 5 sq.; 41, 1—3; III — Thuc., I, 67; 119). Анализ этих сообщений позволяет прийти к следующим выводам. Собрания пелопоннесцев созывались нерегулярно, по усмотрению лакедемонян и только в тех случаях, когда этого требовали обстоятельства (Thuc., I, 141, 6 sq.), например, когда (как в первом случае) внешнеполитические цели Спарты не совпадали с интересами союзников или даже противоречили им, либо когда для осуществления внешнеполитических мероприятий Спарте необходим был флот (второй случай), либо, наконец, когда сами союзники настаивали на созыве Пелопоннесского конгресса (третий случай). Чаще всего спартанцы решали все вопросы, касавшиеся союза в целом, на своем ординарном Народном собрании. Войска союзников обычно собирали спартанские цари или командующие, как правило, не прибегая к созыву конгресса Пелопоннесской лиги и не объявляя цели сборов (Hdt., V, 75; Thuc., III, 16, 3; IV, 70; V,