— Иннис, я подозреваю, что у них в доме — капище.

— ЧТО?!

— Да. У меня был план — призвать всех умерших, натравить их на твоихх колдуний и ждать, пока они побегут от ужаса.

— А должны были?

— Знаешь, если бы на тебя накинулись пара сотен призраков. Ты бы не побежала — ты бы полетела.

Иннис передергивается.

— Да уж. Тиданн хоть мне и родственник, но рядом с ним холодом так пробирает…

— Призрак мага — это не просто так, а здесь их было две сотни. Призраков.

— ДВЕ СОТНИ!?

— Да. Я не считал, но не меньше.

— Это они столько людей загубили!?

— Полагаю, что так.

— Но как?! Когда?!

— Иней, а давно у вас появились Моралесы?

— До моего рождения — точно. Кажется, лет за двадцать до того. Приехали, купили дом, землю…

— А что ты подробно о них знаешь? Совершенно точно?

Иннис задумывается на несколько минут — и поднимает на меня удивленные черные глаза.

— Ничего… Дворяне. Из небогатых. Вроде порядочные… все?

— Шикарно! Никто ничего не знает, но все к ним хорошо относятся, так?

— П — примерно так.

— Иней, когда я натравил на них призраков, я ждал реакции И она была… своеобразной.

— То есть?

Меня передергивает. И я вспоминаю.

Ненависть.

Почти материальная, ледяная, вымораживающая, страшноватая ненависть, которая изливается из дома, словно вода из скважины. Она льется щедрым потоком, сковывает члены, проникает в душу, сбивает дыхание, заставляет чувствовать себя маленьким и жалким…

Я сам полудемон и некромант — и поэтому уцелел. И даже почти не пострадал. Но если бы там был человек…

Страшнее ненависти было и кое‑что другое.

Существо, которое было в доме — оно просто пожирает души людей. Те самые, которые я отправил к нему на убой. Я поднимал их своей силой и своей волей, и их окончательная смерть больно ударяет по мне. Именно по мне.

Чудо, что я так легко отделался.

— Там есть демон. Высший или даже более.

— Но — КАК!?

— Хороший вопрос. Не знаю. Но там что‑то есть — определенно. Его призвали, кормили…

— Люди? Человеческие жертвы?

— Да.

— И никто не обратил внимания?

— Если пропадают бродяги? Отребье? Возможно, случайные путники и купцы с небольшой охраной?

Иннис шипит что‑то сквозь стиснутые зубы. Я анализирую свои ощущения еще раз. Даже в присутствии Аргадона я не испытывал такого. Хотя… он‑то меня и не давил. А здесь и сейчас…

Это существо, кто бы он ни был, понял, что на него напали. И ответил, выплеснув свою силу наружу. А мне‑то что теперь делать?

Эта тварь, кто бы он ни был, не дурак. И скоро будет искать напавшего. И найдет ведь. А у меня из всего оружия — призрак Тиданна Андаго, и тот миролюбивый. А еще Иннис, которая непременно пострадает, если я сцеплюсь с этой тварью. На остальных мне плевать, но… что еще Аморта сделает? А она точно сделает. Не успел появиться кузен — и вдруг кто‑то на ее фамильную нечисть покушается? Совпадение?

Нет. Сюрприз.

Придется защищаться. А как? Бросаться на демона с голыми руками?

Нет уж. Я гадко усмехаюсь.

— Иней, милая, а есть ли у нас перо и бумага?

— Разумеется. Что делать будешь?

— Писать письма.

— Куда? Ты же…

— В храм. И только в храм.

Девочка хлопает ресницами. А меж тем идея чрезвычайно проста. Сам я могу и не справиться. Более того, даже если я сейчас призову Аргадона (не ранее завтра, меня эта тварь потрепала так, что я даже не догадался спросить Ак — Квира с кем столкнулся), расспрошу его, найду средство справиться… дальше‑то что?

Наделаю шума. Ослабею и первый же храмовник, которых тут будет стадо и отара, возьмет меня голыми руками. Даже не надевая перчаток.

А у меня еще дома дела…

Не согласен я тут навечно оставаться. Особенно в подвалах Храма. Не согласен.

— А там ответят?

Задумываюсь. А и верно. Такое гнездо — и мирно резвится под носом у храмовников. Местные — точно в доле. Куда тогда?

— Иней, завтра мы уезжаем в столицу.

— Папа меня не отпустит.

— Папа не узнает. Мы уезжаем тайком.

— Но Алекс…

— Тебе хочется, чтобы тебя перехватили по дороге и выдали замуж в принудительном порядке? Или вообще этой твари скормили? Мне бы не хотелось.

Иннис прикусывает нижнюю губу. Обожаю этот ее жест, да и вообще она прелесть… так! Не думать! Она же ребенок совсем! А ты женат, скотина! С ума сошел?!

— У меня ни денег, ни….

— Это я решу на месте.

— А еще — если я проведу ночь в дороге, с мужчиной…

— Даже с кузеном?

Вот… демон! Не подумал. Идиотское мнение света, что женщина может остаться наедине с мужчиной только ради разврата. И только ради него. И во всех видах.

Пусть в дороге, пусть не слезая с коня — значит, конь тоже участвовал в разврате. По себе, что ли, судят!?

Хотя…

— Да, даже с кузеном.

— На одну ночь? Дольше мы не задержимся!

— Алекс… если меня кто‑то узнает…

— Я его убью.

— Но сплетню ты не убьешь.

Большие глаза Иннис наполняются слезами. Вот ведь… но для нее‑то это важно. Действительно, испорчу ненароком девчонке репутацию, что она потом делать будет?

— А с кузиной?

— К — какой кузиной?

— Иней, милая, а чем я не кузина?

Иннис смотрит на мои длинные волосы (да, косу я не стриг принципиально, даже став королем), на кисти рук, лежащие поверх одеяла — и наконец понимает.

— Э…. кузина Александра?

— Именно. Конечно, бедная девушка достаточно мужеподобна, но… на все воля Сияющего!

Иннис прыскает в кулачок.

— А ты умеешь ходить в платье?

— Нет. Но постараюсь справиться.

Иннис смеется, закрывая рот ладошкой, чтобы не привлечь внимания.

— Ох, Алекс… Ты — и в женском платье? Хотела бы я на это посмотреть.

— И посмотришь, и поучаствуешь.

Можно подумать, у нас есть выбор.