А может, он так заигрывает.

— Ваша тоже, — ответила я. — И что из этого? На этом основании можно всех подряд подозревать в чем угодно.

— Допустим, я вам верю. Вы остались одна, о вас некому позаботиться, и вдруг вам повезло, и сам владетель Тоглуаны взял вас под крылышко.

— Мне повезло не «вдруг», — поправила я. — Устроить мою судьбу попросила эньора ллара Эула. Сама бы я никогда сюда не приехала.

— И куда бы вы поехали?

— Никуда. Мне понравилось жить в храме.

— Но теперь, когда вы здесь, чего хотите?

— Замуж, — просто ответила я. — Семью, детей, свой дом.

Я сказала правду. Замужество с одной стороны пугает меня, учитывая имперский уклад, но с другой стороны, оно даст мне все, даст новую жизнь, любимых и родных. Если, конечно, с мужем повезет…

— В этом нет ничего плохого. Если замуж вы хотите не за Гелла, — сказал Мариан.

— Да вы что! Он же старый.

— Это единственное, что вас останавливает?

— Нет, естественно! Меня не привлекают женатые мужчины.

— Женатый может стать разведенным. Особенно если перед глазами маячит молоденькая красотка и нужен наследник…

Остановившись, я посмотрела в глаза Сизеру и заявила оскорбленно:

— Еще один такой намек, и я буду вынуждена пожаловаться на вас эньору Геллу. Как вы смеете говорить мне такие вещи? Вы…

— Да, да, — скучающим тоном проговорил молодой плад. — Это все очень предсказуемо.

Он говорил со мной грубо и давал понять, что видит во мне… как он выразился тогда? «Вертихвостку». И это еще, наверное, он самое мягкое выражение подобрал… И то, как он сегодня меня бессовестно лапал, тоже знак очень плохой.

Что бы я ни сказала, как бы ни вела себя, я останусь угрозой его любимой сестре, и поэтому всегда буду подвергаться нападкам. Я вспомнила, как разбухтелся Гелл, когда заметил, что мы с Вито флиртуем, и план мгновенно созрел в моей голове.

— Да, хочу замуж, — повторила я. — Найдите мне жениха.

Темные брови молодого человека приподнялись. Он не ожидал такого поворота.

— Вы серьезно? Я должен вашу жизнь устраивать?

— А что? Не вы ли сами предлагали мне найти мужчину, чтобы меня содержал? Я согласна.

— Поразительно.

«Нет, поразительно было, когда ты, дубина, нарушил все правила приличия, впершись в мою комнату», — мысленно ответила я.

— Впрочем, — протянула я, поправляя несуществующую складку на юбке, — лучше пусть этим вопросом займется эньор Гелл. Он уж точно найдет мне достойного человека. Правда, неизвестно, сколько будут длиться поиски…

— Это шантаж?

— Что вы? Просто я хочу скорее обрести свой дом, а не ютиться в чужом.

— И какого жениха вы хотите? Есть пожелания?

— Конечно! Он должен быть умным, добрым, веселым, начитанным, уверенным в себе и с хорошим чувством юмора. Молодым, не старше тридцати, с приятной внешностью, — сказала я, и добавила, чисто для того, чтобы Мариан подумал, что Брадо не моем вкусе: — Пусть он будет светловолосый и голубоглазый. Всегда нравились блондины.

Посмотрев на меня выразительно, Сизер с усмешкой подвел итог:

— В общем, вы хотите в женихи меня. Я правильно понял?

Я со скепсисом поглядела на молодого нахала. Надо же, какого он о себе высокого мнения!

— О нет, эньор, — покачала я головой, — я еще не закончила список и не назвала главное качество жениха.

— Я весь внимание.

— Он обязательно должен быть девственником.

Настала пауза.

— Да, это определенно не я, — согласился Мариан. — Более того, человек, описанный вами, в природе не существует. Снизьте требования, эньора.

— Хорошо, я над этим подумаю, — покладисто проговорила я. — Но и вы над моими словами подумайте.

— Обязательно, — усмехнулся Сизер и повел меня дальше в столовую.

Быть Валерией Брумой оказалось не так уж плохо. Более того, когда я пообжилась, мне начало нравиться в Колыбели туманов.

Да, я была пленницей, зато жила в отличных условиях и могла гулять по замку, а в некоторых случаях, в сопровождении Гелла и слуг, и за его пределами. Я все просилась в Ригларк – очень уж хотелось повидать город, погулять там, сменить обстановку, но вечно занятый Брадо Гелл всегда отвечал одно и то же: «Потом», а отпускать меня с другими людьми не рисковал.

Кинзия все так же морозилась меня, а вместе с ней и большая часть живущих в замке. Люди, любящие и уважающие свою госпожу, разделяли с ней неприязнь ко мне и ясно давали понять, что я им не по нраву. Меня это не задевало, тем более что у них все-таки были основания меня недолюбливать…

Я надеялась, что дурацкая влюбленность в Брадо Гелла скоро пройдет, но она только становилась сильнее, приобретала странные формы и в прямом смысле слова портила мне жизнь. Стоило взгляду мерцающих серо-зеленых глаз эньора упасть на меня, на сердце теплело.

Мне все нравилось в этом мужчине: как он выглядит, как двигается, как говорит, как отбрасывает кудри со лба, как вспрыгивает на лошадь, как отдает приказы, как нежно и почтительно говорит с женой, как ставит на место Мариана, который, как молодой волк, постоянно показывает зубки.

Я старалась не глазеть на Гелла, но порой не могла удержаться от искушения, а когда он заводил со мной разговор, весь такой серьезный-серьезный, то начинала вести себя дерзко и глупо, а потом сама себя за это ругала.

А еще мне казалось – или же я, влюбленная, придумала это – что Брадо Гелл тоже относится ко мне особым образом. Да, он подозревает меня во лжи и связах с Блейном, но в некоторые моменты я замечала, что смотрит он на меня дольше, чем следует, и совсем не враждебно.

Кинзия не слепая, и ее брат тоже, они все подмечали. Кстати о Мариане. После того полушуточного разговора о женихах мы с ним больше не говорили, если не считать вежливых разговоров ни о чем в столовой. Когда мы пересекались в замке, я старалась поскорее улизнуть, и вообще держалась от него подальше.

Я по-прежнему ничего не помнила об империи и Тосвалии, уроженкой которой меня считал Гелл, поэтому мне важно было вернуть эти знания. Основным источником информации была Нереза, но она не могла ответить на все мои вопросы. Меня выручили книги, в основном художественные и исторические, которые Брадо Гелл отбирал для меня сам, а также журналы и газеты.

Так я больше узнала об Империи Огня – о том, какая она была и какая есть на данный момент.

Считается, что драконы, огромные и прекрасные создания, одухотворенные пламенем жизни и смерти, были первыми, кто заселил мир. Драконы были благородны и мудры. Люди появились позже, они во всем уступали им, и стали менять мир под себя. Драконам не пришлись по нраву изменения, и они стали покидать его один за другим. Когда в мире остался лишь один дракон, самый древний, самый прекрасный, бывший отцом всем другим драконам, люди решили его убить, чтобы доказать, что они сильнее, и что мир должен принадлежать только им.