не кинулся тотчас же на помощь пострадавшим, за то, что ему так сильно хотелось проскочить светофор, за то, что он, ребячась, предложил другу ехать наперегонки, за то, что подло прихватил новенький велосипед Сывэня, за то, что вздумал отправиться в магазинчик за едой, за то, что приехал в гости к Сывэню в Синьчжу… Раскаяние за то, что он вообще подружился с Сывэнем.

Но самое странное: Лифань, вопреки глубокому раскаянию, не находил в себе мужества повернуться и воочию поглядеть на весь этот кошмар. Лифань мог делать все что угодно: убегать с Сяоюнь от чудовищ, помогать случайным дамам на автобусных остановках… Все ему было по силам… А вот на место аварии он во сне уже возвращался не меньше десяти раз, но так и не осмеливался отпустить велосипед, повернуться и побежать обратно, на помощь пострадавшим.

Лифань стремился помогать абсолютно чужим людям лишь из-за чувства вины. Вины за то, что не находил в себе сил встретиться с Сывэнем. Трусом – вот кем был Лифань. Причем таким трусом, который даже не может хотя бы бросить взгляд на то, чего он больше всего боится.

Вот только в этот раз во сне все пошло не так, как обычно.

Лифаня снова оглушили рокот удара, хруст рассыпающегося на части велосипеда, скрежет разлетающихся во все стороны и даже летящих в него деталей.

Он так часто убегал от этих звуков. И каждый раз, когда Лифань спасался бегством, чувство вины, которое он испытывал перед Сывэнем, только обострялось.

И именно сегодня – в первый раз за долгое время – Лифань ощутил, что тяжести этой вины он скоро не выдержит. Что бы он ни делал, избавиться от осознания подлости собственного бегства с места аварии ему было не под силу. Лифань уже даже начал путаться, что именно его больше тяготит: ощущение, что он не может посмотреть правде в глаза, или воспоминание, как он позорно сбежал. Разве вечно убегая, он не будет из раза в раз напоминать себе о произошедшем? И что в этом хорошего? Ведь по иронии, чем больше пытаешься убежать от того, с чем боишься столкнуться, тем ближе к нему оказываешься.

Сквозь сон Лифань ясно ощутил, насколько Сывэню больно. И тут же почувствовал, что ноги не хотят нести его ни вперед, ни назад. Обычно к этому моменту Лифань уже находился далеко от места происшествия. А в этот раз он просто остолбенел, не зная, стоит ли ему продолжить идти вперед или развернуться и ответить перед Сывэнем за все…

От собственных душевных терзаний Лифаня отвлек знакомый голос.

– Сяоюнь? – Ее голос укрепил решимость Лифаня, и он повернул голову.

На месте происшествия в самом деле маячила тоненькая фигурка Сяоюнь. Она стояла перед машиной, с побелевшим от ужаса лицом. Девушка явно испытала шок при виде лежавшего в луже крови Сывэня.

Лифань медленно побрел от места, где он остановился, и не сводил глаз с Сяоюнь, которая напряженно бормотала:

– Что же делать… Как он здесь оказался?

Дверь со стороны пассажирского сиденья была открыта. Женщина за рулем, сотрясаясь от рыданий, осталась сидеть на месте.

– Так это ты была в той машине? – выдавил из себя Лифань. Дрожь охватила все его тело.

Сяоюнь так сильно икала, что не могла говорить членораздельно.

Под колесами автомобиля Лифань увидел нижнюю часть тела Сывэня. Сложно сказать, где ноги были целыми, а где осталось одно мясо. Все перемешалось. Было тяжело смотреть на это. Сывэнь всегда гордился тем, насколько длинные и сильные у него ноги… А теперь что от них осталось? Одни ошметки.

– Это вы во всем виноваты… – Лифань крепко сжал кулаки.

– Что?

Женщина так сильно рыдала, что слова тонули в ее плаче. Сяоюнь, казалось, ничего не слышала.

– Это все ваша вина.

– …

Сяоюнь умолкла. Тишину заполняли только всхлипы женщины из машины. И от этого плача ярость, разгоревшаяся в Лифане, вспыхнула еще сильнее.

– Гадина!

Лифань потерял над собой контроль. Он подскочил к дверце с водительской стороны, бесцеремонно отворил ее и, ухватившись за воротник дамы, вытащил ее наружу.

– Что ты делаешь?! – закричала Сяоюнь.

Она тотчас обежала машину и попыталась оторвать Лифаня от женщины. Но у Сяоюнь не хватило сил. Лифань отпихнул ее, и девушка упала на землю.

А он продолжал вопить в лицо женщине:

– Что ты ноешь? Себя жалко? А парня под колесами тебе не жалко?

И без того кошмарная ситуация быстро ухудшалась. У Лифаня в сердце бушевал огонь, который разгорался все сильнее и сильнее. Он скрипел зубами и явно был не прочь кулаками поучить женщину «уму-разуму»…

Авария разнесла на куски не только обе ноги и все мечты Сывэня, но и его обычную, благополучную, здоровую жизнь.

А эта дрянь врезалась со всей дури в Сывэня и оставалась цела и невредима.

Да и сам Лифань, в отличие от Сывэня, вышел сухим из воды и зажил завидной жизнью…

Лифань потащил женщину прямиком к Сывэню. Плач дамы был оглушительным.

– Оставь мою маму в покое!

Сяоюнь кинулась к женщине и обняла ее, собственным худеньким телом перегородив Лифаню путь. Даже со спины он видел, как девушка дрожит от страха.

Сяоюнь бросила взгляд на потерявшего голову Лифаня. Слезы заливали ее лицо. Щеки блестели от влаги.

Плач Сяоюнь успокоил ослепленного яростью Лифаня. Гнев утих и сменился всепоглощающим чувством вины.

Лифань осознал, что злился не на женщину за рулем. Она четко следовала правилам движения. Виноват был Лифань. Из-за него Сывэнь поехал на красный свет.

Да все, что произошло, было напрямую связано лишь с Лифанем. Во всем виноват только он один. Это Лифань захотел поехать в Синьчжу, предложил съездить в магазин посреди ночи, вздумал устроить велогонку и подначивал Сывэня. Даже если допустить, что авария – несчастный случай, все равно она произошла при его непосредственном участии. Если бы не хотелки Лифаня, то ничего бы не случилось. И это непреложный факт.

Лифань не мог снять с себя ответственность, как бы ни хотел.

С того времени он не навещал Сывэня, не садился на велосипед и не пытался заводить знакомства с кем-либо, надеясь, что чувство вины его рано или поздно оставит.

Но все было впустую. И пока они не встретятся с Сывэнем, язва печали все сильнее будет разъедать его изнутри. Время для Лифаня будто бы остановилось.

Глава 11

На следующий день после очередного сна с аварией Лифань снова чуть не столкнулся с тем хромым пареньком.

Это случилось на общем собрании