потерял контроль над собой. Похоже, от вида медленно растекавшейся лужи крови у него что-то отключилось внутри, будто бы рубильник какой-то в нем заклинило. Голова перестала работать, и тело не слушалось. Единственное, что Лифаню пришло на ум тогда, – ехать дальше на велосипеде. Хотелось верить, что Сывэнь вскоре его нагонит.

Вот Лифань и уехал с места аварии. Он долго бесцельно колесил по округе. А в голове проносилась одна и та же картинка с залитым кровью асфальтом… Новехонький велосипед вдруг стал необычайно тяжелым. Да и Лифаня то и дело потряхивало, так что двигался он медленно.

Так он проехал мимо одного магазинчика, второго, третьего… И только когда почувствовал соленый привкус душивших его слез, Лифаню стало понятно: Сывэнь его уже никогда не догонит…

Глава 12

– Сяоюнь?

Сяоюнь от испуга вздрогнула и резко повернулась. Сзади нее стояла Мань Фэнь с коробочкой из пекарни.

– Что ты так дергаешься? Я тебя просто позвала! – Мань Фэнь поставила коробку на стол Сяоюнь. Внутри оказались три пирожных с заварным кремом[4]. – Держи, это тебе от папы. Только их надо съесть дня за три. Дольше они не пролежат.

– Спасибо.

– Ты сегодня не в настроении?

Мань Фэнь бросила взгляд на стол. Уже было одиннадцать часов, а в скетчбуке у Сяоюнь белел пустой лист.

– Нет, все нормально. Я в порядке. – Сяоюнь отодвинула коробку и попыталась выдавить улыбку.

Сяоюнь не хотела ничего говорить, а Мань Фэнь приставать к ней с вопросами не собиралась. Поэтому соседка улеглась в постель досматривать корейскую дораму.

Сяоюнь снова уставилась в скетчбук. Мыслей было ноль.

В последнем сне девушка заметила две вещи, которые у нее никак не укладывались в голове.

Когда Сяоюнь увидела Лифаня, ей сначала показалось, что он снова пришел к ней на помощь. Она растерянно наблюдала, как Лифань приближается к ним с мамой, и ее охватило противоречивое чувство. С одной стороны, ей стало вдруг спокойнее. Лифань придумает, что делать. Он же такой невозмутимый и умный. Кто, как не Лифань, догадается, как выйти из такого неприятного положения? С другой стороны, Сяоюнь беспокоилась, что вид Сывэня испугает и расстроит Лифаня. Но хотелось верить, что Лифань сможет мыслить трезво. Он сразу должен был разобраться, что они снова оказались во сне.

То, что случилось далее, Сяоюнь предвидеть никак не могла.

Она понимала, почему Лифань потерял контроль. Но он себе позволил слишком много, и ее мнение о нем кардинально изменилось. Когда Лифань начал трясти ее маму, Сяоюнь не смогла сдержать слезы. Да, это был сон, но даже во сне ей не хотелось, чтобы маме делали больно. Сяоюнь перепугалась. Лифань явно собирался пустить в ход кулаки.

Когда Сяоюнь проснулась, то подумала: наверное, все-таки они с Лифанем похоже реагируют на сны. Он, даже сознавая, что это очередное сновидение, испугался за друга. На Сывэня действительно было больно смотреть.

Если Лифань – реальный человек, то у него, конечно же, есть свои слабые места. Идеальных людей не существует. Наивно ждать, что Лифань каждый раз будет приходить на помощь Сяоюнь.

Девушка попыталась поставить себя на место Лифаня. Не стоило его винить. И Лифань мог дать слабину. Сяоюнь в этом в полной мере убедилась. Вчера они оба застряли в собственных страхах и вызволить самих себя из лап ужаса не смогли. По возможности необходимо сохранять ясность мысли и быть готовой, если что, прийти на помощь Лифаню.

В последнем сне была еще одна странность, но здесь уже мешали провалы в ее собственной памяти. Она давно никак не могла себе объяснить потерю воспоминаний…

Сяоюнь не считала, что у нее амнезия. Вещи, которые происходили с нею с самых малых лет вплоть до сегодняшнего дня, она помнила довольно отчетливо. Не возникало ощущения, будто бы у нее из головы что-то выбило внезапным ударом. Проблема заключалась в другом: ее воспоминания часто не сходились с тем, что рассказывали посторонние. «Прошлое», которое существовало в голове Сяоюнь, было будто бы соткано из сплошных выдумок, но она его видела с предельной ясностью.

Например, Сяоюнь точно помнила, что попала в аварию. Но это происшествие словно существовало в двух разных версиях, которые различались между собой.

Со слов мамы, авария произошла как-то вечером, когда шел проливной дождь. Она везла Сяоюнь домой. Наверное, на работе вымоталась, да и гроза разыгралась совсем некстати. На дороге ничего не было видно. Им под колеса бросилась бездомная собака. Мама вывернула руль, машину крутануло на скользкой дороге, и они врезались в фонарь.

Сяоюнь оказалась в самом неудачном месте, как раз с той стороны, с которой они ударились о столб, и поэтому травмы у нее были гораздо тяжелее, чем у мамы. Она головой ударилась о лобовое стекло. Все ее тело было в порезах. Когда Сяоюнь пришла в себя, ей сообщили, что она пролежала несколько дней в коме. Высказывались даже предположения, что она не выкарабкается.

Всего этого Сяоюнь не помнила. Но знала: точкой отсчета в различиях между собственными и чужими воспоминаниями стал ее двенадцатый день рождения.

Они тогда с родителями жили в Малайзии и сначала были довольно счастливы. Беззаботная, хоть и заурядная жизнь. И вдруг в тот год, когда ей исполнилось двенадцать лет, папы не стало.

Папа покинул этот мир неожиданно, и это сильно ударило по маме. Разобравшись с похоронами, мама не смогла придумать, как устроить их жизнь на чужбине. Родственники посоветовали забрать Сяоюнь и вернуться домой, в Синьчжу.

Наверно, в Малайзии многое напоминало о папе, и маме оставаться там было мучительно. Поэтому в конечном счете они все-таки решились уехать. Так мать и дочь перебрались на Тайвань. Чтобы им было на что жить, мама устроилась на работу.

До этого момента у матери и дочери все факты и события сходились. А вот то, что происходило дальше, обе запомнили по-разному.

Насколько помнила Сяоюнь, первые год-два мама частенько плакала тайком от нее. Из-за всех больших перемен в жизни у мамы начались проблемы с питанием. К тому же она с большим трудом привыкала к новому месту работы. Мама исхудала и целыми днями ходила какая-то подавленная. А потом она случайно повстречала друга детства.

И между ними быстро возникло чувство. Мама с этим человеком частенько куда-то уезжала. И в горы они ходили, и пикники устраивали, и проводили вместе чуть ли не все отпуска. Даже когда папа еще был жив, Сяоюнь никогда не видела, чтобы мама к кому-то настолько привязывалась.

Вот как бывает. Не