Мы, добропорядочные деловые люди, должны стремиться к тому, чтобы выдавливать из своих рядов всяких там псевдовалентинзиновьевных и им подобных. Иначе и о нас в обществе будут судить по таким, как они, и отношение к нам будет соответствующее.

Интересно, кого же эта особа ухитрилась кинуть настолько, что теперь денно и нощно трясется от страха? О чем сама же откровенно и поведала. И, кстати, напрасно она решила, что я упражнялась в остроумии. Я действительно с большим удовольствием занялась бы поиском авантюристки, смывшейся с чужими деньгами. Хотя, прежде чем мечтать о новых заказах, мне следует разделаться с тем, который уже был поручен.

Едва очутившись в собственной квартире, я стянула кроссовки, швырнула в угол куртку и, забравшись на диван и поджав под себя ноги, принялась внимательно изучать раздобытый в неравном бою блокнот. Виктория Колоярцева действительно была не только талантливым дизайнером, но и художником, если судить по сделанным ею зарисовкам. Эскизы интерьеров различных стилей и направлений, гостиные, холлы, спальни, лофты были выписаны настолько рельефно, а детали обстановки прорисованы так правдоподобно, что их хотелось рассматривать, не отрываясь. И это если учесть, что рисунки были сделаны простым карандашом. Однако далеко не все рисунки представляли собой наброски будущих комнат. На одной из страниц был запечатлен профиль молодого мужчины с четко прорисованными скульптурными чертами. Возможно, Виктория делала набросок с какой-нибудь античной статуи. Может быть, пыталась представить, как подобная скульптура будет смотреться в кабинете или творческой мастерской какого-нибудь эстета. Особенно хорошо ей удалось передать красоту волнистых волос. Густые, красиво и в то же время слегка небрежно зачесанные, словно их только что чуть-чуть растрепал легкий весенний ветерок.

Однако меня интересовали не столько зарисовки, сколько записи, а если быть более точной, то номера телефонов знакомых Виктории. Действительно, кое-где на страничках мелькали небрежно записанные числа, которые, если судить по их структуре, вполне могли бы оказаться номерами чьих-нибудь телефонов. Но сейчас мне был нужен не просто чей-нибудь телефон, а вполне конкретной молодой женщины по имени Василиса.

Я принялась методично просматривать страничку за страничкой, пристально вглядываясь в каждую запись. Возле некоторых номеров значились две заглавные буквы, вероятнее всего, инициалы. Другие были помечены чем-то вроде «Ал» или «Люд». Вероятно, Виктория была склонна к сокращениям. Как она сама-то потом разбирала, кого именно зашифровала подобными кодировками. Наверняка девушка отличалась прекрасной памятью.

Листая блокнот Виктории, я убедилась в справедливости ироничной поговорки о том, что если тебе что-нибудь по-настоящему нужно, то найдешь это в самом конце.

Так и вышло, что, вдоволь наизучавшись всяких «Эл», «Ек» и СЖ, я наконец обнаружила сокращение «Вас-са», причем действительно на предпоследней страничке блокнота.

Схватив смартфон, я сохранила номер в контактах, записав его, естественно, как Василиса. Теперь оставалось лишь выяснить, действительно ли это та самая бойкая подруга Виктории Колоярцевой, скандальная девушка с громким голосом и незапоминающимся лицом.

Я уже была готова нажать на вызов, но в последний момент отложила смартфон и задумалась. Чего я, собственно, жду от разговора с Василисой, если это действительно она. Да, мне с самого начала было любопытно, по какой причине подруга Виктории набросилась с обвинениями на ее старшую сестру. За что называла ее чудовищем. Но достаточно ли одного лишь любопытства, чтобы отложить разработку версии с Никитой Иванниковым, который вызывал куда больше подозрений? Я была вынуждена признаться самой себе, что вариант с оскорбившимся и затаившим обиду молодым человеком кажется мне гораздо более перспективным. К тому же мне более или менее известно, где именно следует искать бывшего учителя гимназии.

Я вновь открыла университетский сайт и принялась изучать информацию, связанную с профессиональной деятельностью Никиты Иванникова более внимательно, чем в предыдущий раз. Так, мне удалось выяснить, что преподаватель истории Иванников Никита Дмитриевич читал лекции в основном студентам заочной формы обучения, причем занятия проходили преимущественно в вечерние часы, если верить вкладке с расписанием лекций и семинаров. Я, разумеется, точно знала дату печального события и без труда нашла расписание лекций на этот день.

Итак, лекции старшего преподавателя Иванникова Н. Д. проходили действительно в вечернее время. Причем вторая пара заканчивалась в половине девятого вечера. Я задумалась. Ведь в это самое время или чуть позже Антонина Сергеевна приняла роковую таблетку, после чего умирала в собственной квартире в страшных мучениях. При этом несчастная женщина была лишена возможности позвать на помощь. И если в этот самый час Никита Иванников мирно читал лекции об отмене крепостного права и значении этого события, то он никак не мог убить свою бывшую начальницу.

Хотя – стоп! С чего я это взяла? Он ведь не Родион Раскольников, зарубивший топором старушку в ее присутствии. Антонина Сергеевна умерла в результате хитрых манипуляций с пилюлями, и проделать эти самые манипуляции Иванников мог в ее отсутствие, а именно – днем, когда Колоярцева была в гимназии. Сам же Иванников должен был дома готовиться к лекциям, а вместо этого занимался… А действительно, чем он в это время занимался? Именно это мне и предстояло проверить.

Я решила, не откладывая, отправиться в университет. Наскоро приняв душ и переодевшись в темно-серый костюм, я собрала волосы в тугой пучок и для довершения образа надела очки без диоптрий в тонкой оправе классической формы. В таком наряде, который меня отнюдь не красил и внешне добавлял лишнюю пятилетку, я больше всего напоминала помесь строгой учительницы с сотрудницей официальных органов. Главные эмоции, которые данный имидж должен вызывать у собеседника – испытывать трепет и не пытаться возражать. Для довершения образа непреклонной представительницы официальных структур я выбрала черную сумку-портфель с короткой жесткой ручкой, не забыв переложить в нее свое удостоверение частного детектива. Я собиралась предъявить его на входе в университете, а заодно и сотрудникам кафедры, в очередной раз уповая на то, что этот трюк сработает.

Глава 6

Мои ожидания оправдались – пожилая дама-вахтер, в чьи обязанности входило интересоваться документами посетителей, не располагающих пластиковыми пропусками, слегка испуганно кивнула и даже любезно пояснила, что нужная мне кафедра находится на третьем этаже. Я подавила легкие угрызения совести, которые порой все еще досаждали мне, когда я пускала в ход подобные ухищрения. В конце концов, я использую некоторые вполне безобидные хитрости не только в своих корыстных целях, но и на пользу общества в целом. Благодаря