Колоярцева никогда не была. Многие фигуранты этой истории знали об этом с самого начала и не обманывались на ее счет. Теперь эта истина открылась и ее самой близкой подруге.

Закончив свой устный отчет, я включила запись своей беседы с Арсением Караваевым. Не дослушав и до середины, Анжелика Витальевна знаком попросила меня выключить диктофон, что я с немалым облегчением и сделала.

Анжелика Витальевна, приложив ладонь ко лбу, словно у нее внезапно разболелась голова, некоторое время неподвижно сидела, глядя прямо перед собой. Потом, словно внезапно очнувшись, она посмотрела на меня каким-то отрешенным взглядом и задала вопрос, на который я никогда не умела отвечать:

– И как мне теперь жить?

Нет такого мудреца, который мог бы дать развернутый ответ по пунктам. А уж к мудрецам-то я себя никогда не причисляла.

– Она действительно была чудовищем, – медленно произнесла Анжелика Витальевна лишенным каких-либо эмоций голосом. В ее устах это была простая констатация факта.

– Как я могла все эти годы не видеть, что она за человек? – удивленно спрашивала меня женщина, с нуля построившая собственный успешный бизнес. – А Вика? Бедняжка! Так ведь ничего хорошего в жизни и не увидела. – Анжелика Витальевна всхлипнула, но сразу же взяла себя в руки.

Тут я могла бы с ней поспорить, если бы сейчас это имело хоть какой-то смысл. У Виктории была любовь, был талант, была радость, которую доставляло ей ее мастерство. И дружба тоже была, настоящая, не показная.

– Она совсем рассудок потеряла из-за этих таблеток. – Анжелика Витальевна вновь вернулась к воспоминаниям о своей подруге. – Может, и правильно, что их сняли с производства.

Видимо, моя клиентка все еще цеплялась хоть за какую-нибудь причину, которая позволила бы ей оправдать свою подругу. Однако следующая ее реплика опровергла это предположение.

– И как можно было так обращаться с родной сестрой?! – недоумевала она. – Столько жестокости, никакой жалости, заботы, сплошной прагматизм. И еще ненависть. А ведь я ее жалела тогда, в больнице, в которой умирала Вика. А она, оказывается, думала только об одном: как бы ей не остаться без бесплатной сиделки! Да если ее мучили такие страхи, обратилась бы ко мне! Я бы ей организовала хоть пансион, хоть лучший сервис на дому. Только оставила бы Вику в покое!

Возможно, это и есть самая тяжелая сторона в моей работе – выслушивать переживания клиентов, зная, что здесь ты уже не в силах хоть чем-то помочь. Особенно когда клиент вызывает искреннюю симпатию, как, например, Анжелика Витальевна.

– А кстати, – заговорила вдруг Анжелика Витальевна своим обычным бодрым деловитым тоном, – что с Арсением? Он где?

Анжелика Витальевна, выдернув из органайзера листок для записей, сделала для себя какую-то пометку.

– Думаю, на съемной квартире, – отозвалась я, поскольку вопрос касался непосредственно местоположения. – В ближайшее время собирается дать признательные показания.

Услыхав эту новость, Анжелика Витальевна устремила на меня долгий внимательный взгляд.

– Татьяна, а нужно ли это? – спросила она вполголоса. – Ведь она это заслужила.

– Об этом не нам судить, – напомнила я.

– Не нам, – задумчиво согласилась Анжелика Витальевна. – Вот только ее уже осудили.

Она немного помолчала и решительно заключила:

– Если Арсений все же даст признательные показания, я найду ему лучшего адвоката и сделаю все, что в моих силах, чтобы ему помочь.

Давно ли госпожа Дементьева заявляла в этом же кабинете, что готова на все, чтобы разыскать убийцу драгоценной Тонечки. И, конечно же, заслуженно покарать. Теперь же взгляды моей клиентки изменились на прямо противоположные. Впрочем, неудивительно, если учесть, сколько всего она только что узнала.

Получив заслуженный гонорар, я попрощалась со своей очередной клиенткой, решив про себя, что после этого расследования мне придется приводить себя в норму гораздо дольше, чем обычно.

Я не стала интересоваться, исполнил ли свое намерение Арсений Караваев, заявив о своей причастности к смерти Антонины Колоярцевой. Расследование завершено, страница перевернута. Также мне неизвестно, остались ли вместе Арсений и Василиса. Почему-то мне с самого начала казалось, что у этой пары нет будущего. И не только потому, что Арсению была безразлична Василиса, это было видно невооруженным глазом. Слишком уж многое их связывает и… разделяет.

Судя по тому, что на месте студии «Экспрешен-дизайн» недавно был открыт продовольственный магазин, торгующий продуктами фермерского хозяйства, наша серая бухгалтерша опять подалась в бега. Впрочем, возможно, она уже добегалась. Выяснять эту деталь ее насыщенной биографии я не стала.

Я поняла, что в воспоминаниях об этом деле для меня навсегда сохранится тревожащая нотка неопределенности. Лишь Анжелике Дементьевой удалось поставить жирную точку в расследовании, которое она сама же и затеяла. И я знала, с какой мыслью она будет о нем вспоминать: «Она это заслужила».