не договорили, – Анне хотелось скоротать время поездки с пользой. – Раз уж меня обвиняют в его краже, я бы хотела узнать о нем побольше.

– Ну… – он поерзал на сиденье. – как я уже говорил, это очень редкий пейнит-астерикс, который относится к высшей категории драгоценных камней и имеет имя Бхаласкар. Подобного ему по чистоте и весу нет во всем мире.

– Это я поняла. Мне и Махович сегодня об этом рассказывал.

– Хорошо. Так вот, как гласит древнее индийское поверье, столь уникальные камни находят один раз в две тысячи лет, и потому считается, что они обладают тайной силой, которой испокон веков пытался научиться управлять человек. В древнейших индийских текстах его величают не иначе как «царем драгоценных камней». Интересно, что весь путь Бхаласкара отмечен кровью.

– Пожалуйста с этого места поподробнее, – попросила Анна, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

– Я понимаю ваше любопытство. Это звучит странно, и вы наверняка не верите в такого рода сказочки с тех пор, как поняли, что у Деда Мороза борода из ваты, и я с вами соглашусь, но по-другому и не скажешь – именно «путь отмечен кровью», самой настоящей, человеческой.

– Мне уже страшно, – предупредила Анна.

– С ним связана любопытная история, – Степан понизил голос до шепота. – Когда-то английский авантюрист и путешественник лорд Бэкингем, родственник того самого Бэкингема из романа Дюма, путешествовал по Индии и наткнулся на спрятавшийся в джунглях Бенгалии древний храм, посвященный Кали-Ма, богине-матери, управляющей силами творения, сохранения и разрушения, а по древним поверьям богине смерти.

Бекингем не побоялся и постучал в двери храма. Путешественника приняли, напоили, накормили и даже позволили присутствовать на тайной мистерии, посвященной богине.

Во время ритуала он увидел, как в самой сердцевине красного камня, украшавшего лоб статуи Кали, то и дело вспыхивает зеленоватая звезда. Служители почитали этот камень, как свою главную святыню, и говорили, что он хранится у них в храме с незапамятных времен. Согласно преданию, то были упавшие на песок священного Ганга и окаменевшие капли крови, борющихся в небе богов.

Бэкингем, человек далекий от религиозных предрассудков, был потрясен красотой и волшебными свойствами камня и, конечно, захотел украсть его, но ему помешали – схватили и собрались принести в жертву Кали. Однако лорд был не робкого десятка и сумел сбежать.

Он вернулся в Англию и со временем убедился в правдивости индийской легенды, которая гласила, что единожды увидевший Бхаласкар уже никогда не сможет его забыть. Камень снился Бэкингему, чудился на каждом шагу, он перестал общаться с друзьями и родственниками, это было похоже на помутнение рассудка.

Через год Бэкингем снова отправился в Индию, нашел тот храм и, убив нескольких служителей, все-таки похитил роковой камень.

Затем в Англии он не устоял перед посулами царствующего семейства и продал им Бхаласкар за баснословную сумму. Таких денег могло хватить до конца жизни и ему и всем его многочисленным отпрыскам, но воспользоваться богатством лорду так и не удалось – он был зверски убит мстителями из ограбленного храма, ему вырвали сердце.

В королевской семье из-за этого камня начались ужасные ссоры и несчастья. В конце концов от него решили избавиться и подарили королю Мексики, где вскоре разразилось кровопролитное восстание – монарх был свергнут и расстрелян в возрасте тридцати пяти лет.

Бхаласкар конфисковали, и через некоторое время он снова объявился в Европе. С тех пор скитался по дворцам, коронам, тронам и сокровищницам, и неизменно происходило одно – все его владельцы трагически погибали.

И вот во второй половине восемнадцатого века король Швеции Густав Адольф преподнес колье с Бхаласкаром в дар русской императрице Екатерине Великой.

– Сказочка будь здоров! – воскликнула Анна. – Умойтесь, сценаристы!

– Да-а, забавно, можно кино снимать, – согласился Степан. – Информацию об этом камне царская семья намеренно не афишировала, поэтому его дальнейшая история мало известна. Слушая рассказ, Анна и не заметила, как они оставили позади Рублевку с ее бронированными заборами, надежно укрывающими своих хозяев от шальных пуль пролетариата, куда-то свернули, и теперь пробирались по расчищенной от снега дорожке между соснами.

– Что, уже приехали? – Анна боязливо повела плечами, когда джип притормозил напротив железных ворот, врезанных в сплошную бетонную стену.

– Да, вот здесь и обитает Василий Карецкий, – Степан широким жестом обвел забор, по верху которого кольцами вилась колючая проволока.

Анна задумалась: под током эта проволока или нет, предположила худшее, и ей вспомнились слова подруги-архитекторши: «когда смотришь на ворота новых русских, и впрямь чувствуешь себя бараном.»

Тем временем Степан, выбравшись из машины, подошел к висящему на двери домофону, нажал кнопку, подождал, нажал снова, и опять никакой реакции. Он попробовал толкнуть дверь, и она открылась, мягко, податливо, словно специально их поджидала.

– Ах, да! – воскликнул Степан и шлепнул себя ладонью по лбу. – Я же ему звонил и предупреждал о том, что приеду, вот ведь какой внимательный. – Он сгреб с заднего сиденья меховую куртку, небрежно накинул ее на плечи и придержал дверь для Анны. – Пойдемте скорее, он нас ждет.

Она уже в который раз за этот вечер покорно пошла за Степаном, хотя все еще сомневалась в правильности своего решения относительно его помощи – мало ли куда и зачем он ее привез.

Дом, который она увидела после того, как добрых метров триста прошагала по сосновому бору, походил на графский дворец, не меньше, только все тут было как-то уж слишком даже для графа – и колонны, и полукруглые окна с резными балкончиками, и две статуи оскаливших пасть львов по обеим сторонам высокого крыльца, и круглая башенка на крыше флигеля.

В нескольких окнах на первом и втором этажах горел свет. Степан уверенно направился ко входу.

– Надо же, здесь тоже открыто. Сегодня его гостеприимство просто не знает границ, – удивился он и исчез за дверью.

Едва не поскользнувшись на обледеневших ступеньках, Анна поспешила за ним и, переступив порог, присвистнула – весь огромный холл был до отказа забит антикварной мебелью, бронзовыми скульптурами, вазами, старинным оружием и другими затейливыми вещицами, но больше всего ее поразила широченная мраморная лестница, начинавшаяся в центре холла и уходившая куда-то ввысь, ее резные перила по всей высоте украшали золотые амурчики в разных позах, величиной с младенцев. Она погладила одного из них по кудрявой головке:

– Блестит как настоящее…

– Не сомневайтесь, первосортное сусальное золото. Это у Васи так выражается любовь к прекрасному. Некоторым, впрочем, нравится.

Да этот Карецкий просто образец «психически здорового человека», подумала Анна, мечта «Леди SPA».

– Вася! – позвал Степан, скинул куртку и обошел холл.

После мороза Анне показалось, что в