Пакстон улыбнулась в ответ, и он поцеловал ее:

— Между вами большая разница. Она еще ребенок, а тынет, хотя я считаю, что ты тоже еще мала для этого. По крайней мере, еще тригода, А потом… посмотрим! — И они рассмеялись.

Она знала, какой он рассудительный, и никогда не чувствоваладавления с его стороны. Он хотел, чтобы она занималась только тем, что ейинтересно, как этим летом, когда она решила поработать в редакции газеты вСаванне. Правда, она призналась, что чувствовала себя несчастной без него.

Джордж с матерью уже ждали их, когда они подъехали к дому, имать была явно сердита на Пакстон.

— Я надеялась, что вы будете дома гораздо раньше.

У них была Аллисон, и мать думала, что Пакстон изменит своеповедение ради гостьи, но Пакстон проигнорировала это замечание.

— Я показывала Питеру достопримечательности.Питер, — сказала она официальным тоном, — моя мама, Беатрис Эндрюз,мой брат Джордж и его… подруга Аллисон Ли. — Мать обычно добавляла, чтоАллисон является родственницей великого генерала конфедератов.

Пакстон ждала все лето, пока Джордж сделает предложениеАллисон, но по каким-то причинам он не делал этого. В тридцать три года он нехотел торопиться, несмотря на то что Аллисон в свой тридцать один год уже давносозрела, для замужества.

— Это Питер Вильсон, — объяснила она всем, будтоони ни разу не слышали о его существовании. — Его сестра Габби — моясоседка по комнате. — Все обменялись вежливыми приветствиями ирукопожатиями. Джордж предложил Питеру выпить, Питер попросил джина с тоником.В комнате было очень жарко, и вентилятор не справлялся с массой горячеговоздуха с улицы, но все старались не замечать этого. Квинни приготовила своилучшие закуски, но Аллисон попробовала их с обычным сдержанным и невозмутимымвидом. Пакстон уже давно поняла, что общаться с ней она не сможет.

Питер был общителен со всеми, хотя мать казалась чересчурцеремонной, Джордж невыносимо скучен, а Аллисон выглядела безмолвной куклой.Они с Пакстон никогда не говорили, но она несколько раз призналась Джорджу, чтоне понимает ее. Про себя она считала Пакстон грубой и упрямой. Аллисон весьвечер рассказывала Джорджу, какие занавески она заказала себе в спальню. Питерпопытался было рассказать, чем он занимается на Миссисипи, но никто не проявилк этому никакого интереса, и мать решила переменить тему разговора. Питеррешил, что Беатрис разочарована тем, чем он занимается, и таким образом помоглаему выйти из затруднения. Но потом понял, что им просто не интересно все, О чемон с таким жаром распространялся. Он вдруг увидел воочию, насколько сложнообщаться с родными Пакстон. От них веяло холодом и тоской, как будто их мнениясохранились неизменными со времен средневековья.

Он переключился па разговор о путешествии родителей поЕвропе, что казалось вполне нейтральной темой. Матери Пакстон показалосьлюбопытным, что люди отдыхают на юге Франции, и как можно более вежливо онапоинтересовалась, чем занимается его отец. Питер был удивлен, что Пакстон несказала ей этого.

— Он… ну… он работает для газеты вСан-Франциско. — Он посчитал нескромным сообщать, что отец владеетгазетой.

— Как замечательно, — произнесла Беатрис Эндрюз сразочарованными нотками в голосе. — А ты, значит, собираешься статьюристом. — Он кивнул, лишенный дара речи от ее ледяной интонации. Беатрисоказалась в точности такой, как ее описала Пакстон, даже больше того… От нейвеяло ледяным холодом. — Отец Пакстон был адвокатом. Ее брат, — и онауказала глазами на Джорджа, — врач. — Врач была единственнаяпрофессия, которая, по ее мнению, чего-то стоила.

— Это прекрасно, — ответил Питер, чувствуя, какдеревенеет его язык, и желая знать, долго ли ему еще придется разговаривать сними, и как Пакстон удается жить в этом доме?!

Ничего удивительного в том, что она стала такой грустной,когда вошла в дом. Пакстон была так не похожа на них всех. — Аллисон, ачем вы занимаетесь?

— Я… а почему… Ax… — Аллисон даже вздрогнула отнеожиданного вопроса, обращенного прямо к ней, и совершенно растерялась, незная, что же ответить. Что с тех пор, как окончила школу, искала себеподходящего кандидата в мужья? — Я… я увлекаюсь работой в саду…

— Аллисон оказывает большую помощь нам в Юниор-лиге, нетак ли, дорогая? — пришла ей на помощь миссис Эндрюз.

После чего обратилась к Питеру:

— Ее прапрадядя был генерал Ли. Тот самый генерал Ли. Яуверена, вы знаете, кто это такой?

— Да, конечно. — Питер чувствовал, что сейчас невыдержит и с криком выбежит из комнаты. В его жизни не было более длинногообеда с таким молчанием за обеденным столом, неловкими попытками поддержатьбеседу, и только ободрительные подмигивания и похлопывания по спине Квинни ивзгляды Пакстон помогли ему вынести эту муку. Казалось, прошла вечность дотого, как они вернулись к нему в отель и он сорвал с себя галстук и с рычаниемрухнул на кровать. Все было ясно, и вряд ли стоило делиться впечатлением отвечера. Они решили съездить куда-нибудь немного потанцевать.

— Боже мой, малыш, как ты терпишь? Это самые тяжелые изашоренные люди, которых я когда-нибудь встречал. Я знаю, мне не стоит такговорить о твоей семье, но мне казалось, я не доживу до конца обеда.

— Они на самом деле невыносимы. Я не знаю, о чем с нимиразговаривать. Я все время чувствую себя чужой. — Пакстон приблизилась кнему.

— Так оно и есть. Трудно представить себе, что ты ихродственница. Твой брат — самый занудный из знакомых мне мужчин, его подруга —самая пресная и закомплексованная особа, с которой я когда-либо общался, нотвоя мать — это просто какой-то айсберг.

Пакстон радостно улыбнулась, благодарная ему за поддержку.Она нашла у него оправдание своим поступкам и поняла, что у нее теперь в этоммире есть еще один родной человек, кроме Квинни.

Питер не думал, что существуют люди, так не похожие на егосемью и Пакстон.

— Я хотел бы увидеть твоего отца.

— Я тоже. Он полюбил бы тебя.

— Уверен, что тоже полюбил бы его. Но не могу понять,как такой человек, о ком ты столько рассказывала, мог жить с твоей матерью.

— Не думаю, что он был очень счастлив с, ней. Мне быловсего одиннадцать, когда он умер, и я не знаю всех подробностей их отношений.

— Может быть, это и к лучшему. Слава Богу, ты уехала вБеркли. — Ему трудно было вообразить, что произошло бы с ней, останься оназдесь. Это могло покалечить ей жизнь и душу.

Он выпил три порции джина с тоником за вечер, и они,наверное, решили, что гость Пакстон алкоголик.

Пакстон побыла с ним столько, сколько смогла, затем он отвезее домой. К великому удивлению Пакстон, мать ожидала ее, чего никогда неделала, и это было недобрым предзнаменованием.

— Скажи мне честно, что этот парень значит длятебя? — огорошила она Пакстон, едва та переступила порог.