Никитку. И горевала о нем, когда попал он в заключение. И тоже не дождалась, ведь к тому времени она уже совсем состарилась…

…Время было обеденное, и вагон электрички был почти пустым. Немногочисленные пассажиры угрюмо сидели на мягких сидениях. Одни уткнулись в свои смартфоны, а другие равнодушно смотрели в окошко на мелькающие заснеженные деревья. Светило мартовское солнце, синицы перелетали с ветки на ветку и пели весеннюю песню.

Никита вспомнил, как бабушка всегда говорила, что синица «поет весну», значит, очень скоро наступит тепло, значит, пережили долгую студеную зиму, и потому все радуются.

И Никита радовался. С тех пор, как вышел он на свободу, все никак не мог на нее, на свободу эту, нарадоваться. И на красоту. И правда, почему люди сидят и не замечают ничего вокруг? Небо голубое, снег искрится на солнце, птички поют, щебечут. И свобода! Именно ее он научился теперь ценить особенно сильно…

– Добрые люди! Извините меня, что я к вам обращаюся, да больше идти мне некуда, пенсия у меня маленькая, да и ту украли. Как жить? Помогите, ради Господа Бога, кто сколько может, пожалуйста… – в вагон зашла старушка. Она была сильно сгорбленная, а в руке несла холщовую сумку.

Никита бросил бабушке несколько десятирублевых монет. Другие пассажиры не обратили на нее внимания. Он их не осуждал. Сейчас люди не доверяют никому. Всякое бывает. И попрошайничество иногда является для кого-то бизнесом.

Никита опять вспомнил бабушку. Она ему всегда говорила, что добрый человек делает доброе дело не для кого-то, а для себя. Ему самому хорошо станет, если он кому-то поможет. Так устроены добрые люди. А злые, если и воспользуются его добротой, то потом им зачтется. «Но это уже не нашего ума дела, – строго поясняла бабуля. – Тут высшие силы работают».

А Никитка все спрашивал, как, мол, работают? Записывают в особый блокнотик, а потом наказывают? «Нет, – улыбалась бабушка, – про то нам неведомо, но отвечать всякому за свои дела придется, это уж точно».

И бабуля всегда всем помогала и Никиту приучила помогать обездоленным.

А он, как освободился, сразу работу нашел, повезло. Грузчиком в магазин взяли. Правда, смотрели на Никиту там косо, да и Бог с ними, лишь бы деньги платили, думал мужчина. А ему одному много ли надо? Жил он скромно…

– Бабуль! Бабуля! Погоди, – Никита догнал старушку, которая уже прошла весь вагон и открывала дверь в тамбур.

– Что, милок? – она посмотрела на мужчину выцветшими голубыми глазами.

– Ты, это… Правда, как жить-то будешь? До следующей пенсии далеко… А ходить по вагонам… Не очень-то тут насобираешь. На вот, возьми! – Никита протянул бабушке несколько тысячных купюр. Он хотел себе куртку купить новую, да подумал, Бог с ней, с курткой! Весна ведь! Тепло уже скоро.

– Не возьму я такие деньги! Не могу, – замахала старушка сухонькой ручкой, а по морщинистым ее щекам покатились крупные слезы.

– Бери, бабушка! Пусть это будет в память о моей бабуле и о бабе Насте, пусть! Мне не жалко, – сказал Никита и решительно шагнул на платформу, потому что поезд как раз остановился на станции.

Обернулся, посмотрел на старушку, а та, продолжая одновременно плакать и благодарить мужчину, все держала в руке свою холщовую сумку, а второй рукой осеняла его крестным знамением. Никита улыбнулся и зашагал по платформе. На душе было легко и тепло. Как будто парил над землей, так приятно! А зарплату уже послезавтра обещали. Так что продержится он как-нибудь. А бабушке нужнее…

Кукушка

– Не отдам я детей, Коля.

– Конечно, не отдадим, о чем речь? – сказал муж.

– А с Алькой что делать-то?

– А что с ней сделаешь? Свою голову же ей не приставишь? – вздохнул Николай.

…Николай и Катерина жили в деревне. Добротный дом, хозяйство, и все у них было ладно да гладко. Людьми они были добрыми, простыми, работящими. Когда родилась дочь – Алевтиной назвали. Девочка красавица выросла. Родители любили ее без памяти. К труду приучали, к работе. Но не очень как-то с этим делом у нее пошло. Все больше с подружками любила гулять, да с парнями. А когда окончила школу, к слову сказать, так себе, средненько, то отпросилась у родителей в город ехать. В колледж поступать. Не любила она деревню.

Уехала. Поступила. Но училась с большим трудом. Чуть не вылетела с треском оттуда за прогулы. Отец ездил, разговаривал с дочерью, разговаривал с руководством колледжа. Пошли на встречу. Дали шанс.

Кое-как доучилась Аля. Получила профессию. Но в деревню домой возвращаться не спешила. Решила в городе остаться жить. Сняли они с подружкой вдвоем квартиру и завели развеселую жизнь. С работой у Алевтины тоже не заладилось. За год несколько мест сменила. Легкомысленная девчонка оказалась, ветреная. Ни ответственности, ни серьезности. Порхала как бабочка с цветка на цветок и ни о чем не думала.

Родителям иногда звонила, но так, между делом. Ни о чем особо не рассказывала, все торопилась куда-то. Потом позвонила как-то весной и рассказала, что встречается с парнем. Потом с этим парнем стали жить вместе. Вроде как хорошо все у них было. Катерина и Николай приезжали разок в гости, посидели, пообщались. Парень родителям не очень понравился. «Мутный тип», – сказал Николай. Но Катерина считала, что ничего, нормальный вроде, и может, это дочке даже на пользу пойдет, остепенится, глядишь, семью создаст и будет не хуже других.

Потом дочь пропала. Долго не звонила, никаких вестей не подавала. Обеспокоились Катерина с Николаем, засобирались в город. Приехали и узнали много новостей. Сожитель Алевтины сбежал. Просто пропал, исчез, когда узнал, что та ждет ребенка. Пока Аля сообразила, что к чему, пока ждала и надеялась, что он все-таки вернется, время прошло. И застали родители ее уже на шестом месяце. Дочь плакала и заявляла, что будет рожать. «Конечно, рожать – грустно кивала мать, – куда ж теперь деваться?»

Отец вздыхал и молча сжимал кулаки. Руки чесались взять ремень и отшлепать как следует и дочь непутевую, и женишка несостоявшегося. «Хотя сами виноваты. Раньше надо было шлепать, наверное… Все потакали ей, вот и выросла ни на что не годная да беспутная», – грустно размышлял Николай, осторожно ведя машину по ухабистой сельской дороге. Они ехали с Катериной домой.

Родился внук. Беспокойный, крикливый мальчонка. Ни сна, ни отдыха не давал Альке. Подруга съехала, за квартиру стало нужно платить больше. Родители помогали чем могли. Приезжали, денег давали, привозили продукты, сидели с внуком, звали дочь к себе, но Аля категорически не хотела отправляться в деревню.

Однако без денег, без