С оружием! К левому борту!! Стреляйте сукина сына! Стреляйте!!!

Ха-ха! «Стреляйте»! Я ведь, почему бежал так натужно? Потому что мысленно ещё делал важное дело: с помощью перстня я брал управление над одним из вёсел. Ну, вроде того, как брал управление над метлой в апельсиновой роще. Вот только весло гораздо тяжелее метлы! Но, с другой стороны, у меня уже был опыт!

Как «откуда опыт»? А вы и в самом деле поверили, что я целый час рыдал у копыт Шарика? Нет, если бы с конём и в самом деле произошло что-то подобное, может быть я и заплакал бы. Даже, наверняка заплакал бы. Но вчера это была инсценировка. На самом деле, Трогот изображал, что я в загоне и горюю — талантливо изображал, кстати! — а я оседлал весло и слетал на берег. Через тот самый порт, через который коней заводили, только чуточку его приоткрыв. Иначе, откуда бы у меня бочонок пороха взялся⁈ Так что, сегодня, хоть и было сложно, но уже какой-то опыт был. Поэтому, перепрыгнув через борт, я не плюхнулся в воду, а оказался верхом на весле. И тут же рванул вперёд, очень низко, почти над самыми волнами.

Я думаю, минуты три у меня ещё есть в запасе. Пока капитан приведёт команду в повиновение — а это произойдёт не раньше, пока всё золото не будет собрано! — пока арбалетчики сбегают за оружием, пока они выстроятся вдоль борта, выцеливая меня среди волн… Ничего они не выцелят! А оглядывать горизонт в поисках меня, летящего на весле, никому и в голову не взбредёт! Я ушёл! Точнее, улетел! Я жив! Счастье-то какое!!!

[1] Морской епископ, согласно средневековым книгам, выглядел приблизительно так:

Глава 7

Франция!

Франция — страна, где нет ни зимы, ни лета, ни

нравственности; в остальном же это чудесный край.

Марк Твен.

Катерину и её спутников я нашёл совершенно случайно. Несколько раз обошёл четыре трактира, расположенные возле рынка, и нигде никаких следов!

— Эльке?.. — неверяще спросил я, глядя на девушку, выбирающую зелень на рынке.

Очень похожа! Только… только чернявая! А Эльке была рыжей.

— Ваша милость!!! — взвизгнула черноволосая девушка, бросая корзину и повиснув у меня на шее, — Вы живы!! Ой, простите, сударь! Это так случайно…

И Эльке смущённо покраснела.

— Я тоже рад! — ободрил я её, — Но где твоя хозяйка⁈

— Здесь! — ткнула пальцем служанка, — Только она велела хозяевам трактира об этом молчать, и целых пять золотых монет дала за молчание. Ну вот, те и молчат.

— Уф-ф! Просто камень с души! Пошли скорее!

— Сейчас-сейчас! Леди Катерина велела припасов в дорогу купить…

— Давай, я помогу!

— Что-о⁈ Как можно, сударь!

Н-да, это я и в самом деле, на радостях… того… сглупил! Кто же в здравом уме и твёрдой памяти возьмётся помогать служанке? Ещё скажите, что я должен за ней корзинку носить! Пф-ф!

— Хорошо, выбирай продукты, а я пойду в тот трактир, который ты показала. Если и не скажут, в каком номере Катерина, то подожду тебя в общем зале.

Я развернулся, собираясь уходить.

— А что это у вас, сударь⁈ — странным, напряжённым голосом спросила Эльке.

— Где?

— Да, вот…

Я почувствовал прикосновение её ладони в районе спины, и она показала мне руку. В руке был метательный кинжал.

— Это?.. — я вспомнил, что вроде бы почувствовал лёгкий толчок в спину, когда бежал по палубе, — Хм!.. Похоже, что это прощальный подарок капитана Доминго…

— Этот «подарок», сударь, пробил вам жиппон, ударился в стальные пластинки, и застрял под верхним слоем материи. Если бы не те стальные пластинки…

— Но, ведь, они были? — преувеличенно бодро возразил я, — Это же бригандина! Мне её брат Гюнтер не зря подарил! И велел носить не снимая. Как чувствовал! Но, думаю, леди Катерине мы об этом рассказывать не будем? Не так ли? Зачем ей лишнее расстройство?

— Ну, не знаю…

— Эльке!!!

— Да, поняла я, поняла! Чай, на дурочка какая, не балд… ой!

Я гордо сделал вид, что не расслышал и пошёл в указанный трактир. Заказал лёгкий обед и с удовольствием подкрепился. С утра маковой росинки во рту не было. Ага, а вот и Эльке!

— Пойдёмте, сударь, а то леди Катерина из номера и не выглядывает… — Эльке значительно подняла вверх указательный палец, — Кон-спик-ранция! И мне вон, волосы печной сажей зачернили. Ну, да это ерунда, отмоются! Главное, вы, сударь, вернулись!

И мы поднялись по ступенькам. Эльке постучала в третью по счёту дверь:

— Сударыня! Это я! Открывайте! У меня для вас…

Договорить она не успела. Дверь открылась и на пороге показалась Катерина, с лихорадочным румянцем на лице и заплаканными глазами. Секунду она оторопело разглядывала меня, а потом с визгом повисла у меня на шее:

— Андреас!!! Живой!!!

И тут же отстранилась, прищуриваясь:

— И где же это тебя целый день носило?.. Мы тут переживаем, а тебе и горюшка нету⁈

— Я шёл в город, — пояснил я, — Пешком.

— Вчера ты за час управился! И туда и обратно!

— Так вчера было темно, — рассудительно объяснил я, — Кто же меня верхом на весле рассмотрел бы? А сегодня уже утро было. Как ты себе это представляешь? Прилетаю я на весле на рыночную площадь⁈ Нет, у меня, конечно, есть официальная справка, что я не ведьмак… С печатью! Вот только, не при мне. Среди пожитков в карете осталась. Боюсь, что стражники не поверили бы на слово… Чик-чик, и голова с плеч. А куда же я без головы? Разве меня папа авиньонский без головы примет? Пришлось высаживаться подальше от города и идти пешком. Кстати, довольно далеко, даже притомиться успел. Но вот, я здесь!

— И вот, ты здесь, опять свалился на мою голову! — проворчала Катерина, но глаза её сияли.

— Не ругайтесь, леди, на господина Андреаса! — встала на мою сторону служанка, — господину Андреасу тоже туго пришлось!

— Эльке! — с упрёком окликнул я.

— А что я, что я? Я же совсем про другое! Вы сказали молчать про нож, я и молчала! Разве я сказала слово «нож»⁈

— Эльке!!!

— Какой ещё