Ну вот! А потом они будут спрашивать, почему мы, мужчины, всех девушек балаболками называем!

Пришлось рассказать про нож, а потом, уже подробно, про всё приключение с освобождением из пиратского плена.

— Воображаю их рожи, когда они увидели, что бочка набита всяким тряпьём, а только сверху две-три горсти пороха! — улыбнулся я.

— Как⁈ Разве бочка не была полна порохом? — ужаснулась Катерина.

— Ну где я тебе среди ночи целую бочку пороха найду? — посмотрел я на неё с упрёком, — Скажи спасибо, что выпросил за две золотые монеты пустую бочку у ночных стражников, да несколько горстей пороха они мне отсыпали с дежурной пушки… между прочим, нарушив все клятвы! Но золото очень манило! Я ещё специально самые блестящие монетки подготовил! Очень они привлекательно блестели в свете факелов.

— Да… уж! — пробормотала Катерина, — Но лучше бы бочка была полна пороха! Если бы пираты что-то заподозрили… да мы попали бы к ним в руки… нет, лучше полная бочка пороха!

— Это Эльке было бы хуже, — вздохнул я, — Мы с тобой в любом случае улетели бы. А вот, троих я бы не потянул…

— Это, если бы успел… — покачала головой девушка, — А то, всех под нож…

— О, Господи! — Эльке набожно перекрестилась.

Потом Катерина поведала, как они ждали, как у них надежда сменялась отчаянием, а потом, после искренней молитвы, снова приходила надежда.

— А тебя всё нет и нет!! — укорила она меня.

— Я же объяснял!

— Ладно… всё, что Господь делает, всё к лучшему. Делать нам здесь больше нечего, завтра с утра поедем в путь. Я думаю, наш маршрут будет такой: из Антиба, через Фрежюс, Экс-ан-Прованс, Салон-де-Прованс, а там или на Арль, или сразу на Авиньон. Мне кажется, лучше на Арль. Они оба стоят на Роне, но Арль ближе, гарантированно не придётся в поле ночевать. А в Арле наймём речной парусник — и вверх по течению: Авиньон, Боллен, Валанс… ну и так далее, через Лион, вплоть до Дижона…

— Зачем⁈ — не понял я, — Зачем нам проплывать мимо Авиньона⁈ Если мы едем к авиньонскому папе?

— Ну ты… ладно, ты понял! Объясняю: папы не принимают таких путешественников, как мы! Помнишь, римский папа принял наше посольство чуть не через две недели? А ведь, это было посольство Ордена! Мощнейшей крестоносной силы в руках папы и богатейшей казны в его же руках. Помнишь про «Золотую башню» в Мариенбурге? Официально она принадлежит папе! Хотя Великий магистр Ордена может частично распоряжаться этими средствами, но официально — это деньги папы римского. А наше посольство не принимали больше десяти дней. И ты, такой, хочешь, вот так просто приехать в Авиньон, и чтобы тебя приняли⁈ Нет, нужны очень веские рекомендации, подкреплённые рекомендательными письмами! По счастью, мой отец имеет некоторое влияние в обществе и может дать нам такие письма. А кроме того, авиньонского папы в Авиньоне попросту нет.

— Как⁈

— Всё просто. Пока Франция признавала главенство Авиньонского папы, он был в Авиньоне и управлял делами церкви. Но, лет семь назад, французская церковь стала всё больше тяготеть к папе римскому. Два года назад, авиньонский папа был вынужден покинуть Авиньон и переместил свою резиденцию в Перпиньян. Не волнуйся, это недалеко от Марселя. Нам предстоит разжиться у моего отца рекомендательными письмами и вернуться обратно.

Итак, добираемся мы парусником до Дижона. Это, кстати, уже от Лиона, мы не по Роне, а по Соне плыть будем. Сона — это приток Роны, и вполне судоходна. Ну, а от Дижона до Мино придётся опять лошадьми. Как тебе план?

— А речные пираты у вас не водятся? — на всякий случай уточнил я.

— Про речных не слышала.

— Тогда, отличный план. Лишь бы побыстрее. А то вдруг выяснится, что авиньонский папа успел кому-то подарить Большой Рубин Крестоносцев⁈ И опять идти по следам?

— Будем надеяться на лучшее. Меня больше волнует вопрос, а в каком качестве мы поедем?

— Что ты имеешь в виду? А! Что на борту ты была «мужчиной»? Ну, думаю, эту маску можно сбросить.

— Да? И кем же мне одеться? Монашкой или графиней?

— Монашка в графской карете? Не смеши. Графиней, конечно.

— И где мой эскорт? Где сопровождающие меня рыцари? Только один оруженосец? Это захудалые баронессы так ездят. А графиням положены рыцари.

— А я в рыцари не гожусь… Я помню, помню. Ни герба, ни девиза, ни рыцарской выправки, ни истории рода… В общем, никак не рыцарь. Н-да… Проблема! А если…

— Что?

— Зачем нужен эскорт?

— Как зачем? Охранять и оберегать! Ну, и представительно это!

— Вот! Ты поехала с эскортом. Допустим… в Рим! Помолиться святыням. А там на вас напали. И все рыцари полегли, защищая тебя, верные слову чести и долгу. И их оруженосцы тоже. Остался один несчастный оруженосец. Это я, если ты догадалась. И, конечно, мы спешим вернуться. Как тебе такая легенда?

— А что?.. — призадумалась Катерина, — Такое может быть. Да что там! Такое случается везде, сплошь и рядом! И, как правило, отважного оруженосца, верно сопровождающего своего сюзерена, после успешного завершения похода, посвящают в рыцари! Хочешь быть рыцарем, Андреас?

— Нет!

— А придётся…

— Это, почему же?

— Иначе слухи нехорошие поползут по графству. А оно мне надо? Так что будешь рыцарем! Так называемым, однощитным рыцарем.

— И что это значит?

— Это значит, что нет у тебя ни имений, ни слуг. Так сказать, один щит у тебя. Оттого и «однощитный». Зато есть сюзерен! Которому ты верно служишь.

— Не хочу я никому служить! Не нужен мне сюзерен!

— В нашем мире сюзерен каждому нужен. Но, однощитный рыцарь может сам выбирать себе сюзерена! То есть, ты можешь быть, как бы, во временном поиске нового сюзерена. И в таком качестве колесить, хоть через всю Европу! Но только, ты должен чётко ответить, от какого сюзерена ушёл и почему.

— И от какого я ушёл?

— Уйдёшь. От моего отца, конечно! Который посвятит тебя в рыцари. А почему уйдёшь… А, впрочем, это мы ещё придумаем! Не бойся, Андреас, мы ещё сделаем из тебя человека!

— Уже страшно! — признался я, — А до этого страшно не было…

— Ну, ты… Ладно! Пора ужинать и спать. Завтра