он нас не отпустит, то мы его взорвём! Вот и лампа в каюте! Масляная. Если масло пролить и поджечь… такой ба-бах будет!

— И как ты это выполнишь? Ну, пригрозил. Он тебе говорит: «Отпускаю! Иди!». Ты выходишь на палубу, а на тебя два десятка с абордажными саблями! И что?

— Ну-у… я остаюсь, а вас отпускают! А я стою с горящей лампой и готов выплеснуть из неё горящее масло… Во-о-от… А когда вы будете в безопасности… то я… м-м-м…

— Вот именно! Ничего ты не сделаешь. Погибнешь. Ну, спасёшь всех нас. И что? Какого лешего мы без тебя во Франции забыли? Чтобы опять в Мариенбург кругалями возвращаться, но уже без тебя? Стоило ли ради этого всё затевать?

— Ты права. Ты абсолютно права. Но что-то в этой мысли есть… Надо ещё подумать… Чего ещё боится капитан?

— Бунта на корабле, — не задумываясь ответила Катерина, — А ещё подводных рифов, морских чудовищ, сирен и русалок, морского епископа и своих друзей пиратов! Может ещё кого-то, но это уже надо у самого Доминго спрашивать.

— Морской епископ⁈[1]

— Ну, есть такое поверье у моряков… Кстати, у всех! Что есть в море, не то рыба-епископ, не то морской человек-епископ. И будто бы он может благословить экипаж, а может и наслать проклятие. И тогда…

— Понял-понял! Вода будет держать корабль, не давая ему двинуться, всякие морские гады из волн морских на палубу лезут, подводные рифы сами собой подпрыгивают, чтобы днище корабля пробить и всё такое прочее.

— Верно. Хотя я слышала, что уважаемые люди клялись, будто видели этого морского епископа собственными глазами!

— Жаль, что морского епископа нам негде взять… Тогда можно было бы такие условия ставить! И попробуй не выполнить, вся команда взбунтуется! Эх, если бы я владел подобной магией… Типа, дыхания под водой и хождения по воде! А одеться епископом труда не составит.

— Да, но пока не владеешь, давай искать другие выходы!

— Давай…

— Земля!!!

— Что, уже⁈ — испугалась Катерина, — Быстро же! Только вечереет! А мы ещё ничего не придумали!

— Лево руля! — раздался рык капитана.

— Есть лево руля!

Шебека плавно повернула и поплыла вдоль далёкого берега.

— Так держать!

— Есть так держать!

— Штурмана на капитанский мостик!

— Штурмана на капитанский мостик!!! — это уже вахтенный офицер.

— Ну, что? — тревожно взглянул я на девушку, — Какой план принимаем?

— Пока никакого… Это может быть Ница, может быть Антиб или Кан, может быть, в крайнем случае, Сен-Рафаэль. Но никак не может быть Марселем! Мне кажется, у нас ещё есть время подумать!

— А мне кажется, что времени у нас осталось немного. Эта ночь и ещё, может быть, следующее утро. А следующий день, пожалуй, пройдёт вдали от портов. Мы просто будем плыть в Марсель. Пока не приплывём. А когда приплывём… я думаю, к тому времени мы будем уже крепко связаны. Конечно, капитан Доминго может нас связать прямо сейчас… но он играет с нами, как кошка с мышкой. Ему доставляет удовольствие видеть, как мы беспечны. Чтобы потом — хлоп! — и мышеловка захлопнулась. Мышке слёзы, кошке смех.

— Так что же ты предлагаешь⁈

— Мне кажется, пора применять решительные меры!

— Какие?

— Увидишь… — туманно пообещал я.

* * *

Ещё пару-тройку часов корабль лениво скользил по волнам, всего с одним парусом, поднятым на фок-мачте. Потом приблизились к берегу и стал виден порт. Причаливать Доминго не разрешил. Корабль остановился, как выразились моряки, «на рейде», не знаю, что это означает. Однако, наша шлюпка, с десятком моряков, самим капитаном и одним из офицеров, быстро заскользила в сторону порта.

— А где это мы? — пользуясь отсутствием капитана, Катерина принялась расспрашивать вахтенного офицера.

— Антиб, синьор… — помолчав и подумав, вахтенный офицер решил, что великой тайны не выдаст.

— Как интересно! А зачем капитан отправился на берег?

— Так положено, синьор. Отметиться в порту.

— А долго мы здесь пробудем?

— Как решит капитан… — вахтенный офицер явно не отличался словоохотливостью.

— А как далеко до Марселя? — захлопала ресницами Катерина.

Мне кажется, она переигрывала. Подобное поведение простительно девушке, но подозрительно у юноши. Даже, у очень любознательного юноши. Как бы сказать… не так он будет вопросы задавать! Не так и не такие вопросы!

— До Марселя? — задумчиво переспросил вахтенный офицер, с сомнением поглядывая на неизменный капюшон, закрывающий голову девушки, — До Марселя… знают только Бог и капитан!

И вахтенный офицер решительно отвернулся от нас, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Ну, и на том спасибо…

Быстро темнело. То, что мне нужно. Я в волнении потёр руки и почувствовал, как теплеет перстень, ободряя меня, мол, не бойся, я с тобой! На носу корабля зажгли сигнальный фонарь. Хитрое устройство! Представьте, масляный фонарь, спрятанный в такую коробку, со стеклянными стенками! А сверху дырочки, чтобы дым выходил. И верёвочная петля, чтобы можно было эту конструкцию подвешивать на крюк.

Команде сегодня выдали к ужину по чарке вина и матросы ходили довольные. Потом всех загнали в этот… твиндек, что ли? В общем, под палубу. На палубе остались только вахтенные. Которые с неудовольствием поглядывали на нас с Катериной, всё ещё стоявших у борта и поглядывающих в сторону берега.

— Что такое⁈ — громко спросил я.

— А что? — взглянула на меня девушка.

— Мой Шарик беспокоится! Ты разве не слышала?

— Н-н-нет…

— А я слышал! Вот что! Пошли-ка ко мне Трогота, мы с ним посмотрим, что там с конём!

— Да он там же и спит, с конями! Ты разве забыл?

— А, да… Отлично! Тогда я навещу его.

— Что ты там увидишь, в темноте⁈

— Ничего! Но, если что-то с Шариком, я и на ощупь определю!

Я решительно открыл крышку люка и начал спускаться на вторую палубу, в загон для скота.

— Эй, Трогот! Ты что, спишь, что ли? — громко звал я, спускаясь, — Спишь, и не слышишь, что коню нужна помощь⁈ А ну, откликнись немедля!..

* * *

Сказать, что я удивилась, это ничего не сказать! Этот… этот бросил меня среди пиратов, ради своего коня! Нет, положим, пираты не собирались прямо сейчас швырять меня за борт, акулам на съеденье, они отложили это на завтра, но всё