– Видишь вон ту девчонку? Это Лили. Обалденная, да?

Вэл подняла глаза, рассматривая темноволосую девушку, разносящую гостям таверны полные кружки пива и горячие дымящиеся сковороды с рассыпчатым картофелем. Грудь внушительного размера, подчеркнутая белым лифом платья, ясно давала понять, что такого в Лили обалденного.

– Не то слово, – согласилась Вэл, стараясь не думать о том, что сама она в глазах Рама явно превратилась в существо, лишенное пола.

Возможно, не стоило быть такой категоричной в отношении синего платья.

Глупые мысли.

Вэл не любила подчеркивать свою женственность, а потому только глубоко вздохнула.

– Вэл, – Кену, сидевший напротив, протянул руку через стол и дернул ее за рукав новой черной куртки, – знакомься, мой Второй – Гарт.

Вэл, еле освободившись от тяжелой руки Рама, с улыбкой повернулась к дозорному, с искренним интересом рассматривая мужчину рядом с ним.

«Вот и узнаю, на что похожи эти вторые, – пронеслось в голове. – Особенно если это и не женщина вовсе».

Ничего удивительного она не увидела. Симпатичный, лет двадцати пяти, может, чуть больше, темные короткие волосы, обыкновенные карие глаза, вежливая улыбка.

– Привет, ты что – действительно человек? – Гарт рассматривал Вэл с тем же неприкрытым интересом, что и сама Вэл рассматривала его самого.

– А ты действительно неизвестное мне сказочное чудовище? – смело парировала Вэл, и дружный смех грянул вокруг.

– Вы ей не говорили? – удивленно поинтересовался Гарт, старательно пряча улыбку за своей пивной кружкой.

– Не нам решать, – отозвался Кену, насмешливо поглядывая на Вэл. – Как командир скажет, так и будет, сам знаешь.

– О, а вот и он, легок на помине, – хмыкнул Зефф. Девушка вдруг пожалела, что решилась прийти сюда, в эту таверну со странным названием «Полуночная дева». Опустила глаза, старательно избегая смотреть по сторонам, не желая всем сердцем видеть того, кого одновременно хотела видеть до сумасшествия. Боль, разъедающая изнутри с того момента, как Ра оставил ее на попечение Зеффа, всколыхнулась, поднимаясь и расцветая пышным цветом.

Ножки отодвигаемого стула шаркнули по деревянным половицам. Вэл услышала сдержанный голос Раза:

– Про меня, как обычно, забыли?

– Ты что, командир, вот твое пиво! – рьяно возразил Рам, двигая через стол большую пивную кружку.

Вэл сглотнула возникший в горле ком, коря себя за трусость, и, нацепив на лицо натянутую вымученную улыбку, подняла голову. Черные глаза удивленно распахнулись, встречаясь с голубыми. Рука, сжимающая тяжелую деревянную кружку, замерла в воздухе. В груди Вэл молотом бухнуло сердце.

Раза смотрел на нее, не отрывая взгляда, и Вэл показалось, что прошла вечность, прежде чем за его спиной возник тонкий силуэт.

Смеющиеся неестественно темные глаза, длинные пряди светлых волос, собранных в простую, но приятную глазу прическу, смуглая кожа, острые ключицы в вырезе серого платья.

Вэл моргнула, ощущая, как холодеют кончики пальцев. Загорелая нежная рука с обвивающим запястье тяжелым золотым браслетом легла на плечо Раза, и Дэни, меряя Вэл изучающим взглядом, равнодушно произнесла:

– Это и есть та девочка, Ра? Которую ты притащил с болот?

– Да, – ответил Раза, и наваждение пропало. Он пригубил из кружки и отвел взгляд от Вэл, обращаясь к Зеффу: – Где Кара? Еще не пришел?

– Скоро будет, куда он денется, – отозвался бородач, но Вэл уже не слышала его, борясь с захлестнувшей тошнотой. Мерзкое, противное чувство, будто вляпалась в дерьмо, окатило горячей волной, уничтожая, сминая в ничто всю ее, только-только собравшую себя в единое целое.

Красивая, женственная Дэни назвала Раза коротким именем. Не Раза – Ра.

Во рту поселился неприятный, едкий и весьма ощутимый привкус желчи. Вэл опустила глаза, рассматривая нацарапанную кем-то на поверхности деревянного стола давно затертую надпись. Буквы еле узнавались, но она без труда прочитала написанное неизвестной рукой изречение – «Грызи свободу».

Смешно и, что самое грустное, в самую точку.

Девочка, которую Ра притащил с болот. Вот кто она такая. Просто девочка, которую Раза притащил с болот.

И больше никто.

После второй кружки пива жизнь определенно стала налаживаться.

Вэл заметно повеселела и уже не прятала глаза, когда встречалась взглядом с Раза. В какой-то момент она заметила, что за засаленными стеклами квадратных окон стемнело, и, оглянувшись вокруг, с изумлением поняла, что таверна полна народу.

Шум голосов, пьяный смех, запах потных тел и пролитого пива – все это разом обрушилось на нее, ввергая в пучину настоящей живой городской жизни.

Вэл с грустью осознала, что скучала и по нестройным пьяным выкрикам, и по стуку деревянных кружек о столы, и даже громкая перебранка в углу таверны, едва не переходящая в драку, – все это было до боли знакомо. Кто бы ни были эти люди, окружающие ее, но ели они и пили так же, как и те, что жили по другую сторону Грозовых гор.

– А помните, как Кара притащил с болота ежехвоста? – Кену выпучил глаза и помахал в воздухе ладонью, изображая невиданного Вэл зверя.

– А то! – Тяжелая ладонь Зеффа ударила по столу. Вэл опасливо покосилась на стоявшую на краю пивную кружку. От недолгого падения на пол ее отделяло не так и много. – Я потом иголки еще неделю из задницы вытаскивал.

– Ну, так каким же надо быть идиотом, чтобы снимать с ежехвоста шкуру, не облив его кипятком? – хмыкнул Кара. Раза согласно поднял свое пиво, ударяясь с ним кружками.

Вэл с интересом наблюдала за мужчинами, подмечая ранее скрытые вещи, которые теперь, после рассказа Зеффа, стали иметь особое значение. За кажущейся враждой и неприязнью скрывалось совсем иное – глубокое взаимное уважение, проявляющееся в каждой мелочи.

Вэл задумчиво посмотрела на ухмыляющегося Кара, который так часто не следил за своим языком, преступая те границы, которые, кроме него, никому не позволено было преступать.

Из-за завесы напускной раздражительности отчетливо виднелась искренняя горячность и готовность положить жизнь за своего командира.

Теперь Вэл совсем иначе понимала неприязнь Кара к себе – мужчина невзлюбил ее не из прихоти, он просто по-своему заботился о Раза.

Вэл чуть качнула головой, с оттенком печали осознавая, как мало знает об окружающих ее людях.

Да и не люди они вовсе.

Это вызывало грустную улыбку.

Сколько ни пыталась Вэл увидеть в их облике, манерах и привычках хоть что-то чуждое себе, своему абсолютно человеческому мышлению, но следовало признать – она потерпела поражение. Город не выдавал тайн.