Впереди показался поселок, я проехала по центральной улице изатормозила возле почты. Разложила сиденье, накрылась пиджаком и закрыла глаза.

– Спать и ни о чем не думать, – приказала себевслух.

Проснулась я от громкого крика, кто-то совсем рядом звалсобаку:

– Вулкан, ко мне, Вулкан!

Я выбралась из-под пиджака и посмотрела в окно, а потом начасы. Они показывали семь утра. Голова болела, спину ломило, а в целом ячувствовала себя – хуже не бывает.

Потерла лицо руками и завела машину. Женщина в цветастомплатье на крыльце почты смотрела на меня с подозрением. Заметив колодец, яостановилась, достала ведро воды и долго с наслаждением умывалась. Черезпятнадцать минут я готова была решать любые загадки, хотя, наверное, правильнеесказать: отгадывать. Загадок по-прежнему было чересчур много, но они почти непугали.

Через два часа, въехав во двор, я увидела Сашкину машину.Любимый старший брат сидел в кухне, пил кофе и читал газету.

– Привет, – сказала я и улыбнулась. Несколькоминут он внимательно меня разглядывал, потом все-таки улыбнулся в ответ исказал:

– Здравствуй.

Я подошла, поцеловала его, обняв за плечи и послав к чертямвсе свои домыслы. У меня лучший в мире брат, и я его очень люблю.

– Ты не ночевала дома, – сказал он, переставулыбаться.

– Не ночевала, – согласилась я.

– А где ты ночевала?

Я пожала плечами.

– У подруги.

– У какой, интересно?

– Ты меня допрашиваешь, – засмеялась я. – Ивообще ты похож на ревнивого мужа.

– Я ревнивый брат. Где ты была?

Я подумала: стоит ли говорить правду? Сашка решит, что ясвихнулась: прокатилась до Чебоксар и обратно, чтобы узнать, что Егоров ДмитрийТерентьевич его армейский друг.

– Я была на даче, – соврала я.

– Ты не ездила туда год, даже больше…

– Полтора. А вчера захотелось съездить.

– Почему мне не позвонила? Я поехал бы с тобой.

– Хотела побыть одна.

– Нервничаешь? – спросил Сашка.

– Конечно. – Я помолчала немного, разглядывая своиногти, и поинтересовалась: – Позавчера тебе Севка звонил?

– Ты имеешь в виду убийство? Конечно, звонил.

– Парень назначил мне встречу, и его сразу решилиубрать.

Сашка поморщился:

– Необязательно. Могла быть еще какая-нибудь причина, идаже не одна. Но тебе следует быть осторожней и прекратить все это. В общем, незаставляй меня беспокоиться. Мне сейчас и так нелегко.

– Почему? – насторожилась я.

Сашка усмехнулся, пожал плечами и даже хохотнул.

– Думаешь, жизнь моя легка и прекрасна? Ильявозвращается, и я не знаю, как все сложится…

– Мирон пытался донести до меня мысль, что Илье ничегоне светит. Это правда?

– Скорее всего. Тебе известна ситуация…

– Более-менее.

– Но у меня голова болит больше о другом…

– О чем? – спросила я.

Он подтянул меня за руку и усадил к себе на колени.

– О тебе и о том, как вы встретитесь и что решите.

– Думаешь, он не вернется ко мне? – помолчав, тихоспросила я.

– Я знаю, что Илья тебя любит. Ты должна быть мудрой итерпеливой и не болтаться по ночам бог знает где, прибавляя седины в головебрата.

– Значит, все-таки злишься? – вздохнула я.

– Злюсь. Иногда человек совершает какие-то поступки ипотом всю оставшуюся жизнь раскаивается в этом.

– Я не собираюсь заводить роман, если ты это имеешь ввиду.

– Слава богу, – хмыкнул он. – Ты красивая и,к несчастью, свободная женщина, но я хочу, чтобы ты не принимала поспешныхрешений, даже если тебе покажется, что с Ильей все кончено.

Я испуганно замерла.

– Он что-нибудь написал?

– Нет, – поморщился Сашка.

– Почему ты заговорил об этом?

– Я нервничаю, вот почему. Ладно. Пей кофе и приготовьмне завтрак.

– У тебя есть жена.

– У меня нет жены.

Стоя к нему спиной, я рискнула спросить:

– Почему ты не бросишь ее?

– Не знаю, – равнодушно ответил он. – Можетбыть, привык. Может, мне нравится моя жизнь.

– По-моему, она редкий день бывает трезвой.

– По-моему, тоже. Ну и что? Я могу вести себя каксвинья по отношению к ней и оправдываться тем, что она пьяница. Иногда этоудобно.

– Никогда не думала, что ты циник, – удивилась я.

– Я усталый, нервный человек, у которого много забот.Самая большая: красавица сестра, которую мне очень хочется видеть счастливой.

Я приготовила салат и яичницу, собрала на стол. Завтракалимирно и с удовольствием. Я немного потомилась и сказала:

– Я тут от безделья перечитывала твои письма из армии,рассматривала фотографии. Ты встречаешься с армейскими друзьями хоть иногда илидавно потеряли друг друга?

– Кого ты имеешь в виду? – спросил Сашка.

– Кажется, их было двое: Сережа и Дима. Так?

– Так. Серега три года назад уехал в Канаду, а Димкапогиб.

– Ты мне не рассказывал об этом.

– Это случилось как раз в то время, когда арестовалиИлью. Тебе было не до этого, да и мне, к сожалению, тоже. Я даже не пошел наего похороны.

– Так он жил здесь?

– Он бывал здесь и здесь погиб.

– А что случилось? – как можно спокойнее спросилая.

Сашка отложил вилку в сторону, посмотрел на меня в упор, подего взглядом я, кажется, стала меньше ростом.

– Черт! – воскликнул он. – Только не говори,что ты ездила к его матери.

– С чего ты взял? – попробовала я солгать, забыв,что напротив сидит мой любимый старший брат. Иногда я всерьез верю, что онспособен читать мои мысли.