— А каким бизнесом занимались Лаковские?

Собеседницы пожали плечами. Катя поняла: эти создания, пахнущие дорогим духами и кутавшиеся в норковые манто, действительно не представляли себе род занятий Евгении. Где-нибудь в другом месте менее обеспеченные студентки узнали бы друг о друге все. Здесь иметь деньги считалось само собой разумеющимся, а дамы были увлечены только собой, поэтому Кате не пригодилось удостоверение мужа: никто не думал учинять ей допрос. Бывшие подруги горели желанием получить информацию о происшествии от кого бы то ни было и обсудить тему.

— Как мне найти Рашида? — напоследок спросила Зорина.

Блондинка достала мобильный последней модели и понажимала на кнопки.

— Записывайте, — коротко бросила она.

Через минуту Катя владела всеми необходимыми данными.

— Если трубку не возьмет, ступайте к нему домой, — посоветовали девушки. — Под кайфом он по телефону не разговаривает.

Распрощавшись с сокурсницами Лаковской, Зорина направилась к выходу. Покинув здание, журналистка дошла до уютного скверика со множеством чистых скамеечек, извлекла из сумки мобильный и набрала номер знакомого Лаковской. Металлический голос автоответчика сообщил, что его хозяин не может подойти к телефону. Вспомнив напутствие девушек, Катя решила наведаться к парню и по дороге заехать на квартиру Евгении. Она знала: сейчас там Крошина, собирающая вещи дочери.

Антонина Михайловна, открыв дверь, пригласила молодую женщину войти.

— Хочу осмотреть квартиру, — пояснила Зорина. — Вдруг удастся обнаружить то, что не заметили милицейские очи.

Она разулась и, втиснув ноги в предложенные матерью покойной тапочки, прошла в гостиную. Через некоторое время, закончив осмотр, Катя почувствовала, что голова идет кругом. Пообещав несчастной женщине, что свяжется с ней в ближайшее время, журналистка зашагала к трамвайной остановке, однако в самую последнюю минуту решила пройтись пешком и подышать свежим ноябрьским воздухом. Поддевая носком ботинка золотистые кленовые листья, она выстраивала умозаключения, но, как назло, не могла сложить два и два. Более-менее связная цепочка вырисовывалась еще до посещения места жительства потерпевшей. Теперь же в нее вклинился отсутствующий телевизор, испортивший всю картину. Девушка знала о нем и раньше: ей рассказал Константин. По его версии выходило, что технику продали из-за отсутствия денег. Но любимый муженек то ли не заметил, то ли не придал значения стоявшим в кладовке тюкам с новым импортным кафелем. Стройматериалы продать куда легче, это во-первых. Во-вторых, любая женщина может прожить без видика, плеера и компьютера, а уж без телевизора — увольте! Евгения просто не дала бы его продать. Другое дело, если ей пришлось расстаться с ним под принуждением. Значит, Виталий на самом деле ушел, забрав аппаратуру. Почему же в таком случае он не предупредил владельца ресторана об отмене вечеринки? Только одно объяснение: супруг знал о смерти жены. А если знал, тогда какого черта скрылся? Катя похолодела. Лаковскому ничего не оставалось делать, как бежать, только при одном условии: он сам убил Евгению.

Рашид Мамедов, высокий худой парень типичной кавказской внешности, лежал на полу в костюме Адама, одной рукой поглаживая примостившуюся рядом девушку с волосами мышиного цвета, также не обремененную одеждой.

— Классно оторвались, — мечтательно проговорил он, обращаясь к подружке. — Согласна?

Та потянулась, сладко зевнув:

— Спрашиваешь!

— Повторим, моя милая?

Предложение девушке не понравилось:

— Меня родители ждут, — заявила она, вскакивая, — и так влетит, что не пришла вовремя.

Мамедов тряхнул волосами:

— Брось.

— Это серьезно.

Рашид почесал за ухом. Ну и пусть катится, если ей не терпится встретиться с предками. А ему невтерпеж принять очередную дозу. Нюханье кокаина наркомана только раззадорило.

— Пока, песик!

Помахав возлюбленному рукой, дама исчезла.

— Да пошла ты!

Данная реплика не предназначалась для ее ушей. Парень надеялся, что девица войдет во вкус и станет его постоянной клиенткой, обеспечивая скидку на необходимые ему порции. Согнув и разогнув ноги, он сел, натянул джинсы и принялся обдумывать сложившуюся ситуацию. В карманах гулял ветер, в долг ему больше не дадут, не сегодня завтра начнется ломка — и тогда… Чем она закончится, не хотелось и думать. Необходимо любой ценой достать наркотики. Рашид окинул взглядом привычную обстановку шикарной трехкомнатной квартиры, из которой продал все, что можно было, очередной раз недобрым словом помянул родителей. Надо же, сын дипломата — а испытывает потребность в деньгах. Бессердечные папаша и мамаша отсиживались за границей, оплачивая сыну лишь учебу в институте. Естественно, раньше они высылали больше. Однако, узнав о приобретенной чадом привычке, перекрыли доступ к финансам.

«На эту дрянь зарабатывай сам, если не можешь бросить, — заявил отец, приехав в последний раз. — Увижу, что ты по-прежнему продаешь нажитое нами с матерью, — убью своими руками».

Такое грозное заявление Рашида не остановило. Едва родители укатили в Японию, он понес в ломбард часы, подаренные отцу каким-то важным чиновником из министерства. Из всех вещей, над которыми тряслись предки, осталась лишь маленькая вазочка, обыкновенная стекляшка. Ею дорожили как памятью, но в ломбарде ее не взяли. Сейчас ваза мозолила глаза и вызывала раздражение.

— Так бы и грохнул тебя, — сообщил склянке парень, грозя пальцем. Потянувшись за не вымытой с вечера чашкой — она стояла на табуретке, служившей столиком, — Рашид коснулся ладонью непонятного предмета.

— А это что еще такое?

В то же мгновение его глаза засветились радостью. Эта макака с мышиными волосами оставила кольцо. Естественно, возвращать его Мамедов не собирался. Бодро вскочив, он набрал номер:

— Алло, Санек? Здравствуй, это Рашид.

Собеседник не выразил восторга:

— Ну, привет.

— Лекарство для меня приготовил?

— Рехнулся? — удивленно спросил Александр. — Сидишь в долгах как в шелках. В последний раз я тебе говорил — больше не дам.

— Помню, помню, — парень заливался соловьем. — Расплачусь сегодня же. И еще останется. Короче, бегу.

— Беги, коли не шутишь.

Окончив разговор с поставщиком, Мамедов быстро оделся, насвистывая последний хит сезона, и помчался к старому знакомому.

Поставщик Рашида Александр Сипко жил в центре города, в старом доме, который давно собирались снести, да все не доходили руки. Бывший подводник, капитан второго ранга, Александр рассчитывал получить жилье после увольнения с флота, однако жена затеяла с ним развод, в результате которого лишила его жилплощади. Судиться Сипко не стал, пожалев дочь-подростка, не виноватую в их семейных разборках. Супруга Елена с самого начала совместной жизни стала искать возможность сбежать с холодного Севера, где, кроме полярной ночи и сорокаградусных морозов, было еще много непривлекательного. Выражая свое недовольство Александру, она неизменно получала в ответ: