Отец, естественно, купил для молодых квартиру, и сразу после свадьбы Баргомистровы — как мечтала я носить эту фамилию! — поехали туда. Свадебного путешествия не было: Марго не захотела. Она домоседка, как мама.

Сначала я была счастлива. Мы с Витьком встречались каждый день без помех — что еще нужно? Он жил с моей сестрой? Ну и пусть. Нет, к Рите я тогда не ревновала… почти. Он ведь ее не любил.

Знаете, когда я все это задумала, мне казалось, что достаточно будет только видеть его. Потом этого стало мало. И я начала ревновать. Марго — она ничего не подозревала, Марго вся светилась… А мы поняли, какая это мука — быть родными людьми, но не быть вместе.

В общем, Витя все чаще стал срывать досаду на Ритке, ссорился с ней. Та терпела, только плакала в подушку… Но Марго-то не виновата, что мы с ее мужем все из себя такие несчастные ходили, — Ксения зло усмехнулась. — И они снова мирились…

Так эта пара просуществовала год с лишним.

Рита частенько оставляла нас с Витьком вдвоем. Поругаются, она уйдет куда-нибудь, а я — вроде как миротворец… Ну, Витя начал провоцировать ссоры… А когда заговорил о разводе, выяснилось, что Марго ждет ребенка.

Как вы думаете, мы очень обрадовались? Но не расстраивать же беременную женщину такой ерундой, как разрыв семейных отношений. Решили подождать. (До чего ж вы циничны, сударыня.) Витек шелковый сделался — не узнать; Ритку всячески «облизывал»; на любой ее каприз: «Да, милая». Вычитал где-то, что будущим мамам надо во всем потакать.

…А потом появились двойняшки.

Это был конец. Конец всему.

Виктор почувствовал себя отцом; влюбился в девчонок «с ходу и на месте» и заодно понял, что давно уже «крепко-накрепко» — его слова — любит свою жену. А к ее сестрице, то бишь ко мне, его влечет только секс, видите ли. Короче, мне было сказано что-то вроде: «Прости-прощай и не приставай больше к женатому мужчине».

С Ритки пылинки сдувал… Она, глупая, ревновала его к каждому столбу, а он ничего… тихий стал, нежный… Раньше Витя со мной таким был. Со мной, понимаете? Если бы вы видели, как он изменился!..

Я пыталась, конечно, его вернуть… по мере сил и возможностей. Кошмар какой-то. Мы с Марго словно поменялись местами. Я стала раздражать Витю, а на Риту с дочками он не мог надышаться.

…Ну вот, собственно, и вся история. Так как, вам было интересно? Заснуть не успели? Обычно я рассказываю так, что народ начинает скучать…

— Вы не рассказали главного, — перебила я.

Ксения насмешливо улыбнулась:

— Ах да, о том вечере!

Какой голос, какая мимика! Страна потеряла великую актрису в лице этой девицы.

— Что ж, вы, вероятно, уже догадались: тринадцатого вечером в квартире Баргомистровых была я. Именно мой голос слышала эта вредная старуха.

Анастасия Игнатьевна, надо думать.

— Да, мы с Марго столкнулись в дверях «Чародейки». Сестра по своей всегдашней привычке начала щебетать обо всякой ерунде… Ну, постояли, потрепались. К ним я в тот день не собиралась, но Рита сказала — так, мимоходом, что Витек дома один; Марго хотела еще походить по магазинам, а потом зайти в парикмахерскую. И я решила в последний раз попытать счастья.

— Как вас встретил Виктор?

— Нормально. Между нами не возникло вражды, просто я ему надоела. Он напоил меня чаем… И все было бы замечательно, если бы я — в очередной раз — не завелась.

— Извините за вопрос, и как же вы «завелись»?

Ксения пожала плечами.

— Как всегда. «Я тебя люблю, ты меня не любишь; ты забыл, какие планы мы строили; ты обещал на мне жениться; ты меня предал…» Ну и так далее. Слово за слово, Витек тоже вспылил. В конце концов, он обозвал меня дурой-бабой, я обиделась, хлопнула дверью и ушла.

— По лестнице. Не дожидаясь лифта.

— Ну да. Но я не убивала его; разве я могла это сделать? Я все еще надеялась его вернуть… Кстати, когда я уходила, канделябр, к вашему сведению, стоял на месте.

— Вы же были в расстроенных чувствах — и обратили внимание?

— Да его только слепой не заметит. К тому же после нашей ссоры Витек, злой как собака, стоял возле стола лицом к окну и постукивал по нему — то есть по подсвечнику — рукой.

Ну, это все, допустим, сплошные голословные утверждения. Доказательств пока никаких, и Ксения, с прискорбием должна заметить, все еще находится под подозрением.

— Так. Хорошо. Продолжим. Вы вышли — или выбежали из подъезда?..

— Или выбежала. Вся в слезах. Размазывая по лицу французскую косметику.

Перестань издеваться, маленькая еще.

— Допустим. В общем, оказались на улице. Ваши дальнейшие действия?

— На этот раз поплелась домой. Пришла… — Ксения замолчала, задумавшись.

— Продолжайте, я внимательно вас слушаю.

— Ну, пришла домой, поиграла немного с племяшками, поужинала… Все вроде бы.

Нет, милая, не все.

— Ксения Вадимовна (боже, как официально), уточните, пожалуйста, в котором все-таки часу вы были дома?

— Я же говорила, около семи.

— А Маргарита Алексеевна, ваша мама, в один голос с Настей Беловой (покривила душой, конечно; какое там «в один голос», но на что только не пойдешь ради дела) утверждают, что вы появились уже после того, как Вадим Сергеевич привез Риту; иными словами, позже приблизительно на час.

— Здрасте!

Фу, грубиянка.

— И где же я целый час пропадала?

А это вас надо спросить, невоспитанная дамочка.

— Ну так где вы пропадали?

— Я была дома, слышите, до-ма! Хотя… подождите…

Ждем-с.

— Нам позвонили, папа сразу стал собираться… Мама… Да, маме сделалось плохо, что-то с сердцем, от «Скорой» она отказалась, — затараторила Ксения, — лекарства какого-то, которое нужно было, в суматохе не нашли, и я побежала в аптеку. Это довольно далеко от нас; когда вернулась, Марго уже привезли… Лекарством пришлось отпаивать их обеих: и Риту, и маму…

— Побежали в аптеку? Вы? А что в это время делала Настя?

— Настя? — Ксения даже растерялась. — В самом деле… Да, вспомнила: у нее был выходной… кажется…

Здравствуйте, я ваша тетя! Выходит, моли бледной тринадцатого числа в квартире Королевых «вообче» не наблюдалось.

— Так «кажется» или выходной?

— Кажется, выходной, — упрямо повторила любимица «известного бизнесмена».

Ну что ж…

— «Вызывает антирес и такой ишшо разрез…» Почему вы мне сразу не рассказали про аптеку — тогда, при первой беседе?

— Я не думала, что это настолько важно для вас. А потом просто забыла.