похоже, для мальчиков они имеют большее значение, чем для девочек. Например, мальчики плохо себя чувствуют, если растут в районах с высоким уровнем преступности, а большая доля семей с одним родителем, похоже, особенно пагубно влияет на мальчиков. Именно поэтому мальчики особенно плохо себя чувствуют в некоторых городах, включая Балтимор, а также Детройт и Фресно, в то время как на результаты девочек почтовый индекс оказывает меньшее влияние. С другой стороны, чернокожие мальчики, выросшие в районах с высокой долей отцов, имеют лучшие перспективы во взрослой жизни. В итоге, по мнению Четти, "районы имеют большее значение для мальчиков, чем для девочек"⁶¹.

Похожая история с одуванчиками и орхидеями происходит и в сфере образования. Разрыв в развитии между мальчиками и девочками, начинающими ходить в детский сад, гораздо больше у детей из семей с менее образованными матерями и менее активными отцами. В старших классах на успеваемость мальчиков гораздо сильнее влияет семейное происхождение - измеряемое доходом, образованием родителей и браком, - чем на успеваемость девочек.⁶² Более сильное влияние классового положения на мальчиков и мужчин проявляется и в послешкольном образовании: девочки, выросшие в самых бедных семьях (т.е, В Великобритании гендерный разрыв в посещении колледжа наиболее велик для тех, кто имеет право на бесплатное школьное питание.⁶⁴⁶⁴

И наконец, что не менее важно, мальчики больше страдают от нестабильности семьи, особенно от ухода биологических отцов.⁶⁵ Мальчики, воспитывающиеся родителями-одиночками, особенно матерями-одиночками, хуже девочек (включая их родных сестер) успевают в школе и хуже поступают в колледж, отчасти из-за больших различий в поведенческих проблемах в классе.⁶⁶ "Мальчики особенно плохо учатся в неполных семьях", - пишут Марианна Бертран и Джессика Пан.⁶⁷ Мальчики также получают гораздо больше преимуществ, чем девочки, от успешного устройства в приемную семью, а не от пребывания в групповом доме, согласно анализу, проведенному Кэмероном Тейлором из Стэнфорда.⁶⁸

Если посмотреть со всех сторон, то картина становится очевидной. Экономическое и социальное неблагополучие вредит мальчикам больше, чем девочкам. Это очень важный факт, которому пока не уделяется достаточного внимания. Проблемы мужчин не только подпитывают социальное и экономическое неравенство, но и являются его причиной. "Может возникнуть порочный круг, - пишут Дэвид Аутор и Мелани Вассерман, - когда плохие экономические перспективы менее образованных мужчин приводят к тому, что их сыновья оказываются в крайне неблагоприятном положении, что потенциально усиливает развитие гендерного разрыва в следующем поколении".⁶⁹

НОВАЯ ГЕНДЕРНАЯ ЭКОНОМИКА

Доминирующий нарратив о гендерном равенстве строится почти исключительно с точки зрения неблагоприятных условий для девочек и женщин. Но если рассматривать гендерное равенство в контексте расы и класса, вырисовывается иная картина. Особенно на нижних ступенях экономической лестницы именно мальчики и мужчины отстают от девочек и женщин. "Государственная политика должна опираться на новую гендерную экономику, по крайней мере, когда речь идет о социальной мобильности", - пишет Майлз Корак. "Существуют значительные различия между жизненными перспективами мальчиков и девочек из менее благополучных семей."⁷⁰

Любые серьезные усилия по повышению уровня восходящей мобильности или сокращению экономического неравенства должны учитывать специфические проблемы, с которыми сталкиваются мальчики и мужчины. В противном случае модели неблагоприятного положения мужчин будут повторяться из поколения в поколение. Это плохо для всех, включая женщин, детей и особенно мальчиков. Это потребует не просто изменения политики здесь или быстрой инициативы там. Эти проблемы очень глубоки и требуют соразмерного ответа.

Хорошая новость заключается в том, что очевидная связь между экономическим неравенством и мужским недомоганием открывает возможность для двухпартийных действий. Консерваторы, беспокоящиеся о мальчиках и мужчинах , должны быть обеспокоены экономическим неравенством. А либералы, обеспокоенные неравенством, должны уделять больше внимания мальчикам и мужчинам.

ГЛАВА 6. НЕОТВЕТЧИКИ

Политика не помогает мальчикам и мужчинам

"Женщины просто от природы умнее мужчин, и сейчас они на подъеме". Это Джонатан, студент младших курсов колледжа. Мы обсуждаем, почему женщины учатся в колледже гораздо лучше, чем мужчины. "Знаете, у мужчин просто больше нет мотивации", - добавляет он. "Это ментальная вещь".

Мы с Джонатаном беседуем за чашкой кофе в его родном городе Каламазу, штат Мичиган. Каламазу - особенное место, особенно для политиков. Не из-за песни Гленна Миллера "(У меня есть девушка в) Каламазу", а из-за уникальной программы бесплатного обучения в колледже. Благодаря анонимному меценату студенты, обучающиеся в городской системе школ K-12, получают возможность оплатить все свое обучение практически в любом колледже штата.¹ Подобные инициативы есть и в других городах, но программа Kalamazoo Promise необычайно щедра. Кроме того, это одна из немногих инициатив, прошедших тщательную оценку, проведенную трио ученых из Института Апджона: Тимоти Бартиком, Брэдом Хершбейном и Мартой Лаховской.² Они пришли к выводу, что "Обещание" имело большое значение - большее, чем другие программы типа "Обещание".

Но за средним эффектом скрывается резкий гендерный разрыв. Программа привела к ракетному ускорению показателей окончания колледжа среди женщин, увеличив число женщин, получивших степень бакалавра, на 45 %. Но показатели мужчин не изменились. Анализ затрат и выгод показал, что общая прибыль от программы составила 69 000 долларов на одну женщину-участницу, то есть возврат инвестиций составил не менее 12 %, в то время как общая потеря составила 21 000 долларов на каждого мужчину (другими словами, это было дорого и не сработало). Философ Бертран Рассел говорил, что признаком цивилизованного человека является способность плакать над колонкой цифр. Для политиков цифры в этих регрессионных таблицах могут оказаться как раз такими.

Но дело не только в "Обещании Каламазу". Я обнаружил поразительное количество социальных программ, которые, похоже, хорошо работают для девочек и женщин, но не для мальчиков и мужчин. Я описываю здесь некоторые из них, сначала в сфере образования и обучения, а затем в программах по трудоустройству. Мне кажется, что это очень важно. Но на нее почти не обращают внимания, и не в последнюю очередь потому, что о ней почти никто не знает.

Я спросил Брэда Хершбейна, в чем причина огромного гендерного разрыва в Каламазу. Поскольку он настоящий ученый, ответ Брэда был таков: "Мы не знаем". Он имел в виду, что этот разрыв нельзя объяснить статистически, по крайней мере с помощью легко наблюдаемых факторов, таких как результаты тестов или семейное происхождение. Как я уже отмечал в главе 1, вокруг худших результатов в образовании для мужчин по-прежнему много загадок. Но я думаю, что Джонатан на правильном пути со своим замечанием о "ментальных вещах". Если нам нужны ответы, то мы найдем их не в показателях, а в сознании самих молодых людей.

Это одна из причин, по которой я отправился