миригов. Местный шаман подтвердил их версию, поведав, что среди рыскающих по степи пограничников имеется маг с огненными способностями.

Морок внешности деревенского воина Кадург пока не снимал, поскольку отошел недостаточно далеко от Хаши. В этом облике после допроса он собирался добраться до спрятанной лошади, которая под видом большого камня спала, убаюканная чарами.

«Набег кочевников? А ведь это может мне помочь. Наверняка во время схватки чужаку придется себя проявить. Главное – проследить, чтобы обладателя могучей тени случайно не прикончили, а, к примеру, схватили, чтобы жестоко казнить в отместку за подло убитых воинов», – дрег усмехнулся. Идея ему очень понравилась, но требовала тщательной проработки.

Стоя над трупом угая, Кадург даже не подозревал, что за ним наблюдали. Он считал, что в Хаши не может быть никого, хоть наполовину сравнимого с ним магической силой. В основном, так оно и было, кроме одного из помощников местного шамана, который обладал всего двумя полезными способностями: мог под любым мороком обнаружить чародея и становиться невидимым для обладателей магических способностей.

Кстати, искру Ашида первым заметил и сообщил о ней своему хозяину именно этот угай. Он же доложил шаману и о появлении чужого волшебника, за которым было приказано проследить. Когда пришлый маг выкрал воина из деревни, о вызволении соплеменника не прозвучало ни слова, шаману гораздо важнее было узнать, что вынюхивал маскирующийся гость.

– Спрашивал об Ашуге? – выслушав доклад, задумчиво переспросил шаман. – И о чужом волшебнике с поглотителем? Очень странно. Говоришь, у него темный цвет кожи?

– Как и у любого угая. Он постоянно менял облик под кого-то из наших.

Шаман больше всего опасался завистников, которые могли подослать в деревню шпиона, поэтому хотел узнать цели лазутчика.

– В деревню чужак не вернулся, – вслух рассуждал шаман, перебирая жемчуг на бусах. – И откуда он пожаловал? Наш или из Миригии?

– Мне показалось, его больше интересовал тот пришлый, которого упустил Ашид. А еще про кочевых много спрашивал, нападут ли они на Ибериум.

– Значит, не из наших, – облегченно выдохнул шаман, поскольку любому угаю было ясно, что набег кочевников – лишь вопрос времени. – Неужели тот странный маг умудрился уйти от миригов, и они теперь пытаются выяснить, не попал ли он к нам?

Мудрейший больше всего опасался возможного расследования ковена шаманов из-за Ашида. Никто из деревенских так и не сумел найти изгоя, чтобы содрать кожу с клеймом. Если изгнанный каким-то чудом добрался до соседнего селения и сумел уговорить видящего… Впрочем, это было совсем уж из области нереального. Однако хашинский шаман чувствовал бы себя гораздо спокойнее, имея доказательства смерти Ашида.

– Охотники сообщили: на границе готовятся к набегу. Мириги усилили дозоры и не выходят в степь, – произнес слуга.

– Получается, соседи тоже ни при чем? Очень странно… Кто же тогда к нам пожаловал? Неужели дреги? Для них еще слишком рано.

– Я бы мог проследить за ним и дальше, господин, но у меня был строгий приказ…

– Ты все сделал верно. Этот тип может еще вернуться. Вот тогда и поговорим с ним.

Глава 9. Набег

Моя «чуйка» забила тревогу, когда примчался полуживой от усталости гонец и увел с собой Игуна. Стало ясно, что натиск на левом фланге наших рубежей оказался гораздо сильнее, чем предполагалось. В итоге на вверенном нам участке осталось всего три бойца: я, Алгай и его отец, который, несмотря на культю вместо правой ноги, сам призвал себя в строй.

Как он сказал, в руках сила осталась, значит заряжать арбалеты, да метать в цель дротики он был способен. С этим «боезапасом» он и прибыл к нашему блокпосту, сложенному из наполненных землей и щебнем мешков. А еще прихватил прямой узкий меч, следуя принципу – а вдруг сгодится?

Практически все мужское население Ибериума и окрестных деревень вышли на защиту границы. Большинство горожан, правда, так и осталось за высокими стенами. Как было сказано – для защиты последнего рубежа.

Наше вооружение состояло из четырех арбалетов, и все их, включая мой, решили передать Алгаю, как лучшему стрелку. Я, конечно, сумел довести меткость до приемлемого уровня, но лишь по неподвижным мишеням. В брошенное яблоко попасть не удалось ни разу. Мой болт мог пронзить цель только после того, как та падала на землю.

Наш участок обороны находился на второй линии. В случае нападения врага с первой линии поступит сигнал, и Алгай должен поднять тревогу уже в деревне, чтобы те жители, кто не перебрался в город, успели попрятаться в схронах. Для этого он запустит арбалетный болт в металлический щит, закрепленный на стене кузницы. Мастерская кузнеца стояла на самой окраине деревни. До нее от наших позиций было метров триста – пустяковая дистанция для такого стрелка, как Алгай. Почему сейчас оттуда доносился стук молота, было не совсем понятно. Неужели у мастера появилась настолько срочная работа, что даже грядущее нашествие не могло ее отменить?

– Ежели начали стягивать бойцов с дальних участков, значит с резервами совсем плохо, – вздохнул покалеченный воин. – Одного я понять не могу – откуда у степняков вдруг столько бойцов набралось?

Ветерана звали Юрган. Жилистый мужчина лет пятидесяти сразу располагал к себе. Мы с ним быстро сошлись на почве любви к пиву и первое время в основном обсуждали, какая закуска больше подходит к пенному. Я нахваливал вяленую рыбу, а он упрямо стоял за маринованный корень какого-то мясиша. В итоге порешили, что устроим совместную дегустацию, чтобы разрешить наш спор.

Замечание ветерана о численности врага заставило задуматься. Полк пограничников насчитывал около трехсот воинов – весьма внушительна сила. Плюс обученный волшебник и еще парочка таких, как Игун, владевших одним-двумя заклинаниями. Сегодня всех этих сил не хватало, чтобы отразить атаку даже при помощи городских жандармов.

«Это сколько же кочевников сейчас на левом фланге?! Может и мне нужно там быть?»

Наша позиция была хороша тем, что перекрывала неширокую проезжую часть ложбины с довольно крутыми склонами. Пехота там еще могла пройти без риска свернуть шею, а вот всадникам пришлось бы гораздо хуже. Не знаю, почему капитан не организовал именно здесь основной рубеж обороны правого фланга, но начальству наверху виднее. На военной кафедре института тонкости тактики и стратегии никто не объяснял, мы в основном учили матчасть.

– Алгай, глянь туда! – мне показалось, что где-то в зоне первой линии промелькнула тень, хотя сигнала с форпоста не поступало.

– Волки! – вглядевшись, прошептал Алгай. Он быстро схватил арбалет и пустил болт в сторону кузни. – Все, первой линии больше нет!