Шпага вошла эрлу Мереону в живот и, пройдя тело наискось, вышла где-то под лопаткой. Он умер еще до того, как его бренное тело упало наземь. Душа этого высокомерного и самонадеянного эльфа отправилась в мир иной. Или куда там у эльфов отправляются души умерших?

Все присутствующие, вне зависимости от того, переживали ли они за безвременно почившего эрла или желали его смерти, непроизвольно охнули – очень уж неожиданно быстрой для зрителей оказалась концовка боя.

Я высвободил шпагу из тела поверженного врага и отсалютовал ему. Неважно, каким было мое к нему отношение при жизни, но бился он храбро и за это достоин уважения. Эльфы, кстати, оценили этот жест, и даже сторонники Мереона не выказали желания отомстить мне за смерть предводителя. Впрочем, это могло объясняться присутствием на месте другого высокопоставленного командира.

Может, и так, мне до этого нет дела. Только сейчас я ощутил, насколько устал за прошедшие сутки, включившие в себя так много событий. В самом деле, не слишком ли много испытаний для обычного человека?

Если бы меня отпустили сейчас на все четыре стороны, я бы дотащился до каких-нибудь зарослей у реки и залег спать. Однако очень быстро выяснилось, что никто не собирается отпускать меня немедленно. А поскольку долго оставаться в разоренной деревне эльфы считали опасным, то и мне пришлось садиться в седло и ко всем своим приключениям добавлять еще и бешеную скачку по приграничным землям, длившуюся не менее двух часов.

Лишь каким-то чудом я не уснул прямо верхом, иначе все могло бы закончиться сломанными конечностями, а то и свернутой шеей. Но, слава богу, обошлось. Мимо проносились леса и поля, ближе к утру, в уже начавшем светлеть воздухе, промелькнули далекие очертания маленького замка, дважды кавалькада пересекала по мелководью то ли маленькие речки, то ли большие ручьи. И за все это время нам не встретился ни один отряд баронской конницы! А как же хваленая воинственность северных баронов, так гордящихся своими воинскими традициями? Неужели после поражения в битве сидят по своим замкам, поджав хвосты и бросив на произвол судьбы беззащитных крестьян? Или поражение вышло настолько болезненным, что для патрулирования границы просто не хватает людей? Как бы то ни было, сейчас самое время для королевской власти наложить свою тяжелую руку на эту баронскую вольницу. Ушло ее время, нужно лишать местных сеньоров их древних привилегий и ставить сюда королевского наместника, строить новую крепость и сажать туда крепкий гарнизон. Иначе Нугулем потеряет и эти земли, как уже потерял долину Акутель.

В эльфийский лагерь отряд прибыл, когда солнце поднялось уже довольно высоко над горизонтом. Моя новая знакомая эльфийка по имени Ненор, сопровождавшая меня всю дорогу, любезно предоставила мне два одеяла и место в своей палатке. Был уверен, что засну, едва голова моя коснется подушки, но проворочался не менее двух часов. В голову лезли самые разные мысли: от воспоминаний о временах моих монтерских приключений до перебора подробностей произошедшего со мной с момента того злосчастного кантадерского вечера. Потом вспомнились было письма, за которыми так охотятся люди де Бернье, всплыло в памяти любезно подсказанное графом де Сен-Маром имя маркиза де Сальвери, но поскольку я был слишком далек от высшего света Нугулема, оно мне не сказало ровным счетом ничего.

Мысленно пожав плечами и перевернувшись на другой бок, я вернулся к воспоминаниям трехлетней давности. Не так уж много в моей жизни было хороших времен, но это, вне всяких сомнений, было из самых лучших.

В Эскароне тогда один дворянин по имени Рене Орлов собрал отличную команду, занимавшуюся охраной порядка на столичных улицах. Причем они не жались, подобно стражникам, к богатым кварталам, а работали в восточной части Монтеры, где обитал люд попроще и обстановка на улицах была куда как напряженнее. Особенно по ночам.

Кого только в том Патруле не было! Сам Орлов был потомком переселенцев из Ориосии, его правой рукой был эльф, еще была масса эскаронских дворян, зеландец Ван Гален и даже аллорийская виконтесса д’Астра. Жаль, что я не сразу присоединился к этой компании, столько интересного пропустил. Впрочем, хватило и на мою долю. Было трудно, интересно и весело одновременно. Нам приходилось драться и с представителями организованного преступного сообщества, не желавшего лишаться привычного дохода, и с высокомерной частью дворянства, считавшей наше занятие недостойным звания настоящего дворянина.

А потом случились война с Нугулемом и хитрый маневр принца Роберта Левансийского, внезапно оказавшегося со своей наемной армией у стен беззащитной столицы Эскарона. Однако шевалье Орлов совершил, казалось, невозможное – сплотил перед лицом общей угрозы весь город. За оружие взялись дворяне, купцы, ремесленники, матросы и рабочие порта. Мы заманили на городские улицы и наголову разбили войско принца. Попавший тогда в плен Роберт настолько подмочил свою репутацию, что до сих пор избегает появляться при дворе – говорят, старшие братья буквально изводят его насмешками.

Эх, интересно было, а дальше могло быть еще интереснее, да дернуло же меня отправиться в Нугулем за наследством де Вилья! Как наивный юнец, понадеялся на чудо и предсказуемо остался у разбитого корыта. Я этим самым де Вилья родственник практически условный, как говорится, седьмая вода на киселе, если не меньше. Так как же я мог подумать, что их земли, замок, их деньги, наконец, достанутся мне? Интересно, конечно, чем же это кузены так умудрились насолить старому барону, что он в завещание вписал меня? Ну да это я уже вряд ли когда узнаю. Да не очень-то и хотелось…

Хм, принц Роберт! Как-то так вышло, что сразу после родственничков мои мысли вернулись к третьему сыну нугулемского короля Хуана. Как-то подзабыл я, что он давно уже прочно связан с Ожерским легионом и граф де Бернье в прошлом частенько обделывал для принца делишки деликатного свойства. Не для него ли и сейчас де Монтегю, ла Вивьер и прочие носом землю роют? Какой Левансийскому может быть прок от писем маркиза? Да черт его знает, возможно, и никакого. В любом случае я был бы весьма благодарен Всевышнему, если бы все участники этого дела вдруг взяли да и позабыли о моем существовании. Эх, Мигелито! Понимаю, что ты хотел подзаработать, и благодаря твоим заботам я впервые за последние годы не буду чувствовать себя голодранцем, если сумею выпутаться из этой передряги, сохранив в неприкосновенности свою перевязь с реалами. Но видит бог, лучше бы ты просто остался живым!

Я еще раз перевернулся на другой бок, и в памяти моей вдруг всплыла симпатичная сеньорита Элена, встреченная в «Еловой шишке». Почему-то от этого воспоминания на душе стало тепло и спокойно, и я наконец-то заснул.

Выбрался я из палатки, когда солнце уже стояло в зените. Вокруг раскинулся приличных размеров воинский лагерь анкилонцев. Правда, в отличие от привычных мне людских армейских лагерей, здесь было очень тихо. Я даже протер на всякий случай глаза, потому что казалось совершенно невозможным, чтобы такое количество воинов создавали столь мало шума.

– Сеньор силен спать! – раздался рядом на смешливый голос Ненор.